Последним оскорблением научной мысли, была скромно притулившаяся у соседней стенки, прекрасная библиотека сказок, легенд и мифов. Хотя, на фоне окружающего грандиозного «безумия» она смотрелась уже не так дивно и впечатляюще.
— Шар великолепен, — словно в трансе произнес Влад Игоревич. — А букетики, вы у ботаников сперли?
— Что?
— Нет. Не стоит объяснять, что эти вещи рождают вдохновление и помогают мыслям ученого двигаться в заданном направлении. Но вот э… вот все, что я вижу… И когда же собственно вы успели это всё расставить-то? Вы не забыли, случайно что… там, за нашим окном 25 век? Помните над чем мы работаем? В едином усилии, мы пытаемся построить мост в прошлое, прикоснуться к утраченному и вернуть былое, так сказать. Но не в натуральном же виде… А это… Вот что это у вас в руках? Что вы держите, позвольте спросить.
Эдуард протянул ему книгу «Что может быть проще времени?» Сборник американской фантастики
— Вы это читаете? — не сказал, а словно всхлипнул Влад Игоревич.
— Это ваша настольная книга?
— Хорошо написано, — словно извиняясь тихо пояснил Эдуард.
— Ну и чего же вы достигли? — горько вопросил Влад Игоревич, словно король, которого только что предали верные вассалы.
— Поясните мне, пока весь этот кошмар не узрели ваши коллеги и не предали вас анафеме и позору.
— Я пытаюсь осознать некие величины и действия, — туманно начал «изобретатель», — по разработке окончательного ответа…
— Окончательный ответ таков, — вздохнул Влад Игоревич: — Вот это всё — на помойку. Оборудование и обеспечение на свои места. Сам — вон.
— Можно мне взять что-нибудь на память? — крикнул вслед ему Эдуард.
— Хоть все оптом, — бросил ему напоследок шеф, хлопая дверью.
Как только разгневанное руководство удалилось, комната сразу приобрела прежний вид. Всё лишнее исчезло, а современная обстановка вновь возвратилась на место. От недавней фантасмагории сохранились только настенные старинные часы с кукушкой.
Из под стола неторопливо выбрался крупный пятнистый котяра.
— Ну что, говорил я тебе Эдик, — пренебрежительно фыркнул он. — Не тот у тебя размах. Не тот. Надо было череп динозавра притащить. А вместо ромашек — коноплю.
— Тебе все шуточки, — проворчал изобретатель бережно снимая часы со стены. — Мы уж лучше по старинке. Ныряй-ка Жорж ко мне в сумку.
Мимо вахтёрши они прошли тихо и скромно, как студенты впервые попавшие в святой храм науки.
Вернее прошагал только один Эдуард с объёмной спортивной сумкой через плечо и настенными часами под мышкой.
— Приказано сумку вашу проверить, — ворчливо сообщила вахтерша. — А то все вам видите ли не так. Обиды какие-то копите, паранойю развиваете, с ума сходите, а потом вдруг, оборудование ценное тырите.
— Ну что вы, Клавдия Петровна, — притормозил возле бдительной охраны изобретатель. — Это все мое. Родное, так сказать. И ничего ведомственного там нету.
— Показывай! — вахтерша нерушимой скалой нависла над сумкой.
Эдуард вздохнул и с готовностью вручил «Церберу» требуемое. — Открывайте Клавдия Петровна. Смотрите.
Та выхватила сумку и в порыве служебного долга резко потянула за молнию.
— Маааяуу, — бодрым басом сообщил Жорж демонстрируя себя во всей красе.
— Так он сюда еще и котов таскает!! — как сирена возопила поражённая вахтёрша. — Правильно, что вас уволили! Правильно! Раньше надо было. Покупают дипломы идиотам недоразвитым, а потом от вас только одни убытки и неприятности. А еще в ученые лезут! Зарплату ещё им плати.
Эдуард застегнул сумку и вновь закинул её через плечо.
— Всего хорошего Клавдия Петровна. До свидания, — вежливо кивнул он открывая входную дверь.
Настенные часы вахтерша удостоила лишь внешнего беглого осмотра. По распоряжению руководства, — " Хлам того не стоил. Пусть идиот забирает всё, что натаскал в порыве безумия и проваливает".
Тяжелая дверь НИИ с грохотом захлопнулась за бывшим сотрудником института.
Но вот сам неудачник, как только он покинул территорию научного комплекса и опостылевшее сооружение осталось позади, с облегчением перевел дыхание.
Наконец-то, они избавлены от неусыпного надзора и…
Нет, разумеется у бывших коллег вскоре появятся вопросы — когда и куда он вынес из кабинета хлам, и каким это немыслимым образом, буквально сразу вернул лаборатории её прежний непогрешимый вид.