Ходасевич за чуткое внимание к моментам русской истории, выявляющим безграничную любовь
нашу к развитию нашей культуры и искусства! Эта брошюра помогла мне синтезировать мысли
о влиянии Садов Лицея на нравственный облик возрастающих здесь лицеистов.
И безграничная благодарность автору любимой мною книги «ПУШКИН», академику,
знатоку биографии Пушкина и других поэтов-классиков Николаю Николаевичу Скатову.
Сожалею, что сейчас не издаются такие необходимые нашему обществу труды!
Николай Николаевич не только на уровне тончайшего знатока русского языка
прикоснулся и отобразил облик любимого нашего Пушкина. В его изложении чувствуется
глубочайшая любовь ко всему, чем жил Поэт, что окружало Поэта, что помогло ему взойти на
недосягаемые высоты творчества.
Именно не холодная констатация фактов, а рассказ от любящего, струящегося добротой
сердца, повесть, как песня Души, – только так я могу назвать книгу «ПУШКИН» Николая
Николаевича Скатова.
Я шлю всем авторам перечисленных мною трудов, где бы они сегодня ни были, на этом
или на так называемом "Том Свете", – уверена, они услышат меня! – шлю им из глубины Души
своей низкий поклон за жар любви к великому Поэту Эпохи – Александру Сергеевичу Пушкину.
Она, эта Любовь, объединяет всех нас, кому дорого будущее России! СВИРЕЛЬ-
ТАТЬЯНА, автор настоящей книги.
Д.С.Лихачев
М.Я.Басина Н.Н.Скатов
В.Непомнящий
22
ИЗ РАННИХ ДИАЛОГОВ С ПУШКИНЫМ
Март, 23-е число, 1990 год. Недавно лишь состоялось знакомство с Александром
Сергеевичем Пушкиным Татьяны, автора этих строк, в литературном салоне моих родителей на
Планете Душ.
Татьяна ещё не названа Поэтом Свирелью. Это – впереди. Но доверительная беседа с
Ним возникает после разговора с моими родителями.
ПУШКИН:
Не взором нежным ты меня пленила,
не радостью речей.
В тебе моё страданье оживило
Отраду давнюю. И блеск твоих очей
Творит сегодня Дневное Светило.
Да, да, твоей рукой на Свет влечёт
Те давние забытые картины.
И я к тебе, мой друг, на именины
Сегодня тщусь прийти.
Но зова нет, как нет.
ТАТЬЯНА:
О, ангел мой, Твоё мне имя – вера
В прекрасный стих, и посох, и венец,
Чистейшей прелести чистейший образец,
Наш Пушкин, Ты, ни в чём не знавший меры!
ПУШКИН:
О, маленькая лань, Изида, о, плутовка,
Волшебница, племяшка, сорванец!
Я вижу, наш Серёжа молодец,
Что так стихом тебя опутал ловко!
Где есть начало, умная головка,
Там, безусловно, юности – конец!
А где найти начало, как не в ночи?
В ночи! – коль хочешь слог мой исказить,
Когда бы ночь была короче,
Тогда бы легче мне скользить
Космическим лучом к родному изголовью,
Как говорит Серёжа! Но ни кровью,
Ни смертью, извини, и ни любовью
И ни её отсутствием, к присловью,
Меня теперь никто не может поразить!
ТАТЬЯНА:
Как сложно говоришь, и как, однако, ясно,
Что Ты, Поэт и Гений мой прекрасный,
Как Солнце льёшь всем равно свет
И даришь всем благое настроенье,
И радуешь сердца, и изгоняешь тени.
И крепче той любви на Свете нет!
В ночь с 23 на 24 марта 1990,
ПУШКИН:
Моя родная, ты, ты плакала сегодня
Над ветхостью, над старым мудрецом,
Который стих твой до Венеры поднял,
Венчая плод с редеющим концом,
Ведя тебя к высотам Мирозданья,
23
Давая простоту и соль строке?!
О, ты, моё наивное созданье,
Не верящее Небу и руке!
ТАТЬЯНА:
Родной, возвышенный и свой, как эти люди,
Чьи облики во мне рождают свет!
Скажи, с Тобою мы На Ты отныне будем,
Как дочь с Отцом и как Певцу – Поэт?
ПУШКИН:
Не путайся в строках. На Ты с тобой мы будем,
Кольцом невидимым охвачены в стихах.
Пусть будет день наш бесконечно труден,
По Маяковскому – за совесть, не за страх!
Снимая накипь с повседневной нови,
Ломая фальши становой хребет,
Лови мой стих. А если не уловишь,
Обет безбрачия и мужества обет
Придётся дать и поиском заняться
Потерянных, упущенных страниц.
Учись, мой друг, по-пушкински смеяться
И, продолжая галерею лиц
Родных и милых, бесконечно светлых,
Скажу тебе опять-таки на На Ты:
Не осыпай нас, дорогая, пеплом!
В тебе – наш пафос. В нас – твои черты…
ТАТЬЯНА
Как луч идёт сегодня ровно, мощно.
Серёженьку я вспоминаю вновь.
Мы с ним стихи писали еженощно,