— Кто его знает, — сказала Доу. — Никто этим не интересовался.
— А нельзя ли выяснить, какие используются частоты, прослушать радиообмен на них и потом проследовать за шахтерами, которые нашли что-то стоящее?
— Да какое там!
— Здесь надо что-то предпринять, — сказала Рисс. — Мисс Доу, вы не могли бы убедить шахтеров, чтобы они лично делали заявки на участки в «Транскотин»?
— Для этого им, между прочим, надо будет летать туда-сюда, — сказала Доу. — Могу попробовать, но меня будут слушать так, словно я из другой галактики прилетела. Особенно если я скажу, что их при этом могут убить. Что еще?
— Очень важный вопрос, — сказала Рисс. — У бандитов где-то есть базы. И никто не знает где. Не могли бы ваши люди проявить чуть побольше любопытства?
«Шахтеры и так довольно любопытны, — звучал голос Доу из небольшого диктофона. — Проблема в том, что если они начнут любопытствовать, то кое-кто попробует немного укоротить им язык. Может быть, с помощью бластера. Но я постараюсь разузнать».
Последовала пауза.
«Все еще никак не могу поверить, — произнес голос Доу. — Вы собираетесь продавать нам ракеты. Самые что ни на есть боевые ракеты».
Рисс выключила магнитофон и посмотрела на четырех остальных участников «Космос-Риск, Лимитед», сидевших в отделанной-разотделанной кают-компании «Бупи».
— Это конец записи, — сказала Мичел. — Черт меня подери, если я понимаю, удалось нам привлечь на свою сторону шахтеров или нет.
— Возможно, и нет, — сказала Жасмин. — Похоже, придется здорово повозиться, прежде чем они сядут с нами в одну лодку.
— Да, — согласился Бальдур. — Если только к нам в руки не попадется один из пиратов и мы не напичкаем его наркотиками, чтобы выведать все необходимое.
— А можно привязать его к столу, — сказал Гуднайт, вставая, — и выдергивать у него ногти по одному.
— Прошу прощения, господа, я — пас.
— Надо бы поужинать с младшим братом. У меня есть к нему пара вопросов.
— Не забудь и нас информировать, — саркастически произнесла Рисс.
— Непременно, непременно.
— Мне тоже есть чём заняться, — сказал Грок. — Скоро должны начаться радиопереговоры, и их надо записать.
Чес Гуднайт расхохотался. Его брат Рег тут же к нему присоединился.
— Было бы еще забавнее, — сказал Рег, — если бы полицейские начали охотиться за мной вместо тебя.
— Да ведь у тебя железное алиби, — сказал Чес.
— Да, — согласился Рег. — Пытался уломать одну рыженькую… Но я даже не помню ее имени… Она еще со мной потанцует.
— Я так и знал, что ничего у тебя не выйдет, — сказал Чес. — Если уж у меня не всегда получается, то почему тебе должно удаваться?
— Будь оно проклято, мое высокое служебное положение, — сказал Рег, и на мгновение его улыбка погасла, но тут же вернулась снова. — Ладно, — добавил он, — такова уж доля всех младших братьев.
Чес заметил, с каким выражением это было сказано.
— Ты ведь не сердишься на меня до сих пор за прошлое, надеюсь? А если сердишься, то прими мои самые искренние извинения. Просто головой о стенку готов биться от раскаяния.
— Нет, не сержусь, — сказал Рег. — Совсем не сержусь. И раньше, по сути, не сердился. Я давным-давно понял, что старшие браться всегда так делают. — Он глотнул вина. — По правде говоря, я рассердился на тебя один-единственный раз, когда был на втором курсе в Гарварде и перестали приходить чеки.
— У меня не было другого выбора, — сказал Чес. — Как раз тогда меня схватили, и начались все эти неприятности.
— Знаю, — сказал Рег. — Но и мне было чертовски трудно окончить университет на Альфе Тау и получить хоть какую-то работу. Уж натерпелся от этих проклятых богатых снобов, которые нас, выходцев из рабочего класса, ни в грош не ставят.
— Хотя я взял реванш. Ты знаешь, что бывает, если добавить кое-каких химикатов в мочу, потом взять эту жидкость и побрызгать ей в спортивной раздевалке одежду товарища по учебе. Потом, когда он начнет потеть или прикоснется к какой-нибудь девице, разносится такой запашок!
Они оба взорвались хохотом.
— Ну ты даешь, ну даешь! — воскликнул Чес. — Я вообще считал чудом, что мы выкарабкались на поверхность, а у тебя и дела идут неплохо.
Рег посерьезнел:
— Полагаю, дела у меня идут хорошо. Но каждый цент приходится отрабатывать, особенно теперь, когда эти идиоты начали убивать наших шахтеров. Работать в «Транскотине» не так-то просто. Платят хорошо, но не прощают ни малейшей оплошности. Стоит зазеваться — и тут же услышишь свист опускающегося на твою шею топора. Причем сами-то они подставляться не хотят. Посмотри на меня, Чес. Мне двадцать девять земных лет. Жены нет, детей нет. Даже дома собственного нет. Здесь, на Шиоле, у меня даже девчонки настоящей нет.