— Настоящий пунш, — объяснил Гуднайт. — Что там?
— Разные ликеры, — сказал официант. — Вкус… интересный.
Рисс быстро накрыла ладонью бокал, и пламя погасло. Она отпила немного и улыбнулась.
— Очевидно, напиток хорошо знаком мадам, — уважительно промолвил официант. Он вытащил откуда-то у себя из-за спины меню и положил перед ними. — Я вернусь через несколько секунд.
— Ну, что тут такого особенного… — Гуднайт взял бокал Рисс и пригубил, потом открыл рот и два или три раза беззвучно втянул воздух.
— Что, пронимает? — спросила Рисс.
— Да… до самого пупка… и если я еще раз вздохну… в этом столетии… — пробормотал Гуднайт.
Рисс хотелось отведать чего-нибудь редкого и дорогого, желательно двигающегося и живого. Она с насмешкой отослала назад первую порцию мяса за жесткость, правда, через секунду смягчилась.
Гуднайт, который заказал сдобренное пряностями филе птицы, наблюдал, как Рисс ест.
— Как супермен, — сказал он.
Рисс кивнула.
— Когда я оказываюсь на твердой… на полутвердой земле, мне хочется получить компенсацию за все эти питательные тюбики.
Они продолжили трапезу, болтая ни о чем.
Гуднайт рассказал, как он прошелся по помещениям отеля, когда ждал, пока она соберется.
— Ну и как, — спросила Рисс, — не высмотрел там какую-нибудь особу с большим жемчужным ожерельем на шее? Как в старые добрые времена?
— Может, попозже что-нибудь такое найдется, — сказал Гуднайт и продолжил описывать отель. Похоже, кто-то из прежних постояльцев был романтиком, в душе — отделал свое гнездышко кожей и гобеленами. — Он покачал головой. — Здесь я снова, как в юности, поверил, что люди рождаются высоконравственными. Слушай, Мичел, мечты так тяжело умирают!
Рисс решила, что Чес в роли волокиты кажется довольно симпатичным.
Они доедали настоящий шоколадный мусс, и Рисс подумывала о ломтике сыра, когда официант принес им на подносе лист бумаги с написанным от руки посланием: «Буду крайне признателен, если после ужина вы найдете время побеседовать со мной, не предполагая ничего противозаконного».
Гуднайт усмехнулся и сказал официанту:
— Мы вообще ничего не предполагаем. Вы проводите нас?
Найти Шмидта в заполненном народом игровом зале не составило труда. Он сидел в большом кресле, едва не на метр возвышаясь над головами других людей, обозревая то, что, как предположила Рисс, было его королевством, с поистине монаршим величием.
Шмидт был здоровяком, даже помощнее Гуднайта, с широкой грудью и длинными черными волосами. Ему было лет пятьдесят, и у него было морщинистое, жестокое лицо.
На шее был широкий шрам — видимо, когда-то ему пытались отрезать голову.
Шмидт увидел, что они приближаются, и легко соскользнул с кресла.
— Мистер Атертон, мисс Смидли, мой стол вон там.
Стол стоял в углу, и на нем были графин и три стакана.
Шмидт поставил свое кресло спинкой к стене и махнул им рукой.
— Чувствую себя уютнее, когда никто не может подойти сзади, — объяснил он и, ни о чем их не спросив, налил полные стаканы.
Ни Рисс, ни Гуднайт не стали возражать.
— Слухи распространяются так быстро, — сказал Шмидт. — Все дело в том, что вам в вашей работе повезло больше всех.
— Спасибо. — Гуднайт попробовал напиток и, к своему удивлению, обнаружил, что это очень сладкий и крепкий бренди, не совсем по его вкусу. Но он сделал пару глотков и поставил стакан на место.
— Спасибо, что выбрали для отдыха «У Супи», — сказал Шмидт. — Надеюсь, ваш обед… который, я, конечно, запишу на свой счет, был хорошим.
— Да, поели неплохо, — сказала Рисс.
— Кто-нибудь из вас игрок?
— Только не в игровых залах, — сказала Рисс — Мы ищем удачу, сверля дыры в астероидах.
— Я не могу утверждать это с такой же уверенностью, как моя коллега, — добавил Гуднайт. — Но к игровым залам я тоже равнодушен.
— Жаль, что я не обладаю такой же силой воли, как вы, — сказал Шмидт. — К сожалению, шелест карт или стук костей делает из меня дикого зверя. Вот почему я так рад, что «У Супи» не является моим главным источником доходов.
— А что же является? — спросила Рисс.
— Что-то вроде страхового агентства. Специализируемся на высоких рисках.
— На каких это?
— Самое доходное поле деятельности — это шахтеры, страховка на случай разных инцидентов и даже на происки Господа Бога, если в него, конечно, еще кто-то верит.
— Вы имеете в виду землетрясения? — спросила Рисс.