Космос
Теплым апрельским утром, когда «зеленый шум» из листьев не просто степенно шел, а прямо пер неудержимо как танк, брызжущие сквозь клейкие березовые листочки золотыми сольдо лучи Солнца так и норовили сбить с пути истинного, а счастливый скворец просто захлебывался своими звонкими трелями, я притопал в школу. Плюхнулся за обшарпанную парту, не забыв от нахлынувшего чувства любви ко всему миру хлопнуть стареньким кожаным ранцем, доставшимся еще от дедушки, по спине лучшему другу – Андрею, по кличке Пончик. Возмущенный таким приветствием он вскочил, чтобы жестоко отомстить, но тут в класс впорхнула учительница.
– Здравствуйте, дети, – сказала она, став немного похожей на вернувшуюся Мэри Поппинс.
– Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – вскочив, дружно, как курсанты на плацу при виде боевого генерала, ответили все три класса. Да, в классной комнате одновременно занималось сразу три класса: первый, второй и третий – такая особенность была у нашей начальной школы.
– Садитесь, – учительница прошла к доске. – Дети, какой праздник наша социалистическая Родина отмечает в апреле? – став у доски спросила она.
– Первое апреля? – предположил кто-то.
Все, кроме Ирины Сергеевны, засмеялись.
– Нет, первое апреля это буржуазный пережиток, навязанный нам мировым милитаризмом…
– И израильской военщиной, – подсказал я.
– И израильской военщиной, – по инерции повторила она. – Влад, при чем тут израильская военщина?
– Отец так говорит…
– Ясно, – было заметно, что желания ссориться с моим отцом у Ирины Сергеевны нет.
– Так все-таки дети, какой наша страна праздник празднует в апреле?
– Наша мирная страна, – вновь встрял я.
– Да, наша мирная страна. Спасибо, Костромин, но не пора ли тебе немного помолчать?
– День рождения вождя социалистической революции, великого Владимира Ильича Ленина! – выпалил Андрюха, потеребив октябрятскую звездочку на лацкане синего школьного пиджачка, на рукаве которого была эмблема с раскрытой книгой и солнцем.
– Спасибо и тебе, Андрей, молодец, этот великий праздник мы празднуем 22 апреля. А еще?
– Мы празднуем день рождения великого вождя советского народа – Иосифа Виссарионовича Сталина? – ободренный похвалой, предположил Пончик.
– Сталина? – закашлялась учительница.
– Да ты что, Сталин в декабре родился, - не выдержал я. – А у меня мать родилась в апреле и мы всегда празднуем.
– А еще? – безнадежно, как лиса на виноград, уставилась на нас учительница.
– Пасха? – предположил кто-то.
– Напрягитесь же, дети. Космос…
– Гагарин! День космонавтики! – обрадовался Андрюха, раздуваясь от гордости как творение графа Цеппелина.
– Ух ты, наконец! – обрадовалась Ирина Сергеевна. – Дети, а кто знает, что такое космос?
– Это такая пустота, из которой такие камни – метеориты падают, – сказал я.
– Как из пустоты могут камни падать? – возразил Андрюха, не ведая, что повторяет слова великого Лавуазье, ставшие парадигмой для Французской академии наук.
– От планет куски, – попытался доказать я.
– Да брешешь ты все! – не верил Андрюха.
– Дети, дети, спокойнее. Влад прав.
– Ирина Сергеевна, вы про военщину? – уточнил я.
– Нет, я про метеориты! Действительно, в космосе есть планеты.
– И Гагарин? – спросил кто-то из младших детей.
– Нет, Гагарин вернулся, но вы молодцы, дети, – тоном жизнерадостной идиотки похвалила нас учительница. – Теперь, в честь этого торжественного события…
– Праздника? – уточнил Андрюха.
– Да, в честь торжественного праздника, мы проведем мероприятие.
– Какое? – заинтересовалась наша одноклассница Танька.
– Наша планета из космоса кажется такой беззащитной, и мы сделаем ее чище! – улыбке учительницы позавидовал бы любой стоматолог. – У нас страна трудящихся и мы с вами, дети, тоже должны трудиться. Мы проведем субботник!
– Сегодня пятница? – не понял я.
– Да, сегодня торжественная пятница и мы отметим ее субботником в честь дня космонавтики и мира во всем мире!
– И против израильской военщины? – опять переспросил я, представляя, с какой гордостью вечером заявлю родителям, что мы боролись с израильской военщиной.
– Костромин, не мешай нам праздновать! – ответила Сергеевна, вполголоса добавив: – Достал уже этот еврейчик!
– Так дети, выходим из школы и убираем территорию, прилегающую к конторе и детскому саду, – командовала она, – о граблях я побеспокоилась.
– Пускай перед садиком детсадовские убирают, – начал пререкаться Андрей. – Чего мы должны за них убирать?
– Так, хватит спорить! СССР первая держава, которая в космос вышла, а ты как подкулачник делишься с младшими детьми! – высказала ему Ирина Сергеевна. – Грабли в руки и вперед, вместе с нормальными детьми радоваться дню космонавтики! А кто считается с младшими, тот не советский школьник, а буржуй какой-то недобитый. Тебе понятно?
– Понятно, – пробубнил друг в ответ.
Мы разобрали стоящие в конторском коридоре под досками почета и позора грабли и гурьбой вывалили на улицу. Обрадованный скворец встретил наше появление особенно прочувствованной трелью. Грачи с берез, росших у столовой, его дружно поддержали. Сергеевна, стоя на крыльце как Суворов, взмахами рук распределяла фронт праздничных работ.
– Вы туда, вы туда, а Костромин с Родионовым за свои дурацкие вопросы будут скрести кусты перед детсадом.
Уныло, как военнопленные, мы исполняли торжественную повинность, вдыхая одуряющий запах от взбудораженной ночным дождем близкой липовой аллеи, распустившей почки, набухшие розовато-зелеными драгоценными камнями.
– Люди в космос летают: Гагарин, Леонов, Терешкова, а мы тут мусор скребем, – плюнул на изумрудно зеленеющую траву, дождавшуюся ласточки с весною, Пончик. – Нечестно!
– Коммунист не должен бояться самой черной работы – так Ленин сказал, – как мог, утешил я друга. – Будем скрести грязь, учиться, станем коммунистами, а потом и космонавтами.
– Тьфу на тебя! – он толкнул меня в куст.
Я не удержался на ногах и упал.
– Родителей вызову! – подбежала, учительница, заметившая со своего наблюдательного поста непорядок. – Что вы за свиньи? Все дети рады, трудятся, а вы, как не знаю кто, как Мальчиши-плохиши! Таких недисциплинированных граждан никогда не возьмут в космонавты!
– Зачем ему в космос, он Лениным будет, – пророчески огрызнулся Пончик. – Космонавтов много, а Ленин один, – логично заключил он.
– Андрей, немедленно, слышишь, немедленно помоги подняться товарищу, иначе я за себя не ручаюсь! И прекрати мне тут антисоветскую агитацию, – понизила голос Ирина Сергеевна. – Ведешь себя как единоличник!
Рослый друг протянул мне руку, но я не спешил вставать – лежа в кустах и вдыхая терпкий запах молодой травы, я заметил денежку. Не обращая внимания на протянутую руку помощи, я коршуном выхватил из цепких лап струящегося зеленью куста монету и лишь после этого встал. Отряхиваясь от грязи, незаметно сунул добычу в карман.
– Еще раз и все! – напутствовала нас Ирина Сергеевна. – Те, кто ставит частнособственнические интересы выше интересов общества, в космос не полетят никогда!
– А как же тогда американцы на Луну полетели? – уступив подстрекательствам беса сомнения, опять задал я вопрос.
– Это частный случай, не позволяющий судить об общей картине. А ты своим головотяпским непониманием ситуации льешь воду на мельницу мирового империализма и, – она сделала паузу и торжественно закончила, – израильской военщины! Понял?