Во время Второй мировой войны его отправили в Абердин, а затем на остров Спесути в качестве главы отдела внешней баллистики, и там Хаббл также стремился впечатлить своих гостей. Получая официальные письма от правительства, ФБР или с грифом «Секретно», он при посторонних мог театрально выбросить их в корзину для бумаг, не вскрывая. Зрители этого спектакля поражались пренебрежению Эдвина к официальным бумагам, однако, едва они уходили, Хаббл бросался к корзине, чтобы достать корреспонденцию.
Эдвин отличался атлетическим телосложением, что позволило ему в юности достичь успехов в разных видах спорта и поддерживать высокую самооценку в более старшем возрасте. Сестры, говоря о красоте брата, особо отмечали его рост: шесть футов и два дюйма (примерно 1, 90 м), на дюйм ниже отца. Этот способ измерения красоты напоминает характеристику качества телескопа по диаметру. В молодые годы вес Хаббла был около 84 кг. К этим поистине олимпийским пропорциям можно добавить быстроту и ловкость, так что юноше пророчили скорее будущее блестящего спортсмена, чем астронома. По свидетельствам его друга Сэма, уже в 11 лет Эдвин поражал окружающих мастерством конькобежца и головокружительными пируэтами.
Учитывая высокий рост Хаббла, неудивительно, что он занимался баскетболом, был заметным игроком в команде Уитона и часто упоминался в местной прессе. Также Эдвин начал занятия американским футболом и даже достиг успехов, но вскоре отец запретил ему заниматься этим видом спорта, считая его опасным и грубым. Как он ни старался переубедить отца, тот оставался непреклонен, поэтому Уитонский феномен, как называли Эдвина, не вошел в команду по американскому футболу. Странно, но при этом его родители совершенно не возражали против занятий боксом.
Нельзя не упомянуть и достижения Хаббла в прыжках с шестом, прыжках в длину и высоту, метании гири, диска и молота, в существовавшем тогда беге на милю и беге с препятствиями на 110 и 220 м. Вот некоторые его рекорды: прыжки в длину — 5,59 м, в высоту — 1,74 м (Эдвину в это время было 17 лет, прыгнул он перекатом). В метании тяжестей его результат превосходил 12 м. В Чикагском университете Хаббл принимал участие во всех важнейших баскетбольных матчах.
В студенческие годы летом Эдвин находил себе сезонную работу в районе Великих озер, и там с ним случалось множество происшествий, о которых он рассказывал сестрам. Однажды на Эдвина напали двое воров, однако он только презрительно усмехнулся и продолжил свой путь. Тогда его шеи коснулось лезвие ножа. Хаббл быстро развернулся и сбил с ног одного из нападавших, тот упал как подкошенный, а его товарищ поспешно скрылся.
Нужно признать, что большая часть его подвигов и приключений, свидетели которых отсутствовали, вероятнее всего, существовали лишь в воображении Хаббла. Эдвин старался этими рассказами произвести впечатление на свою жену Грейс, которая наивно записывала все в дневник. Но, как известно, у лжи ноги коротки, поэтому сегодня мы можем сказать, что честность не была главным достоинством Хаббла.
Тем летом с Эдвином произошел и другой случай: он вместе с одним из товарищей должен был сесть на последний поезд, чтобы вернуться домой. Но поезд не пришел, и они три дня шли пешком без еды. Выйдя наконец к цивилизации, Хаббл, на котором нельзя было заметить и тени утомления, высокомерно, спокойно и безмятежно сказал: «Мы могли бы убить дикобраза или лань, но необходимости в этом не было».
Во время учебы в качестве стипендиата Родса в Оксфорде Эдвин также успешно занимался разными видами спорта, в том числе участвовал в знаменитых регатах, где Оксфорд соперничал с Кембриджем. Также юноша увлекался боксом и даже, как заверял он сам, был знаком с чемпионом Франции в тяжелом весе. Он не оставлял и атлетику, в которой вновь добился значительных успехов в прыжках в высоту, метании молота и гири, беге с препятствиями на 110 м и скоростном беге.