Космос. Становление
1 - 5
Комета Свифта-Туттля возвращается 14 августа 2126 года 109P/Swift-Tuttle - комета с периодом 135 лет. Её открыли два астронома - Льюис Свифт и Хорас Туттль в 1862 году. Она также пролетала мимо нас в декабре 1992 года. Это её последний полёт, ведь траектория проходит через ядро планеты Земля. Земляне имеют возможность утилизировать опасное небесное тело благодаря новейшим технологиям. Но этого не произойдёт, так как у НАСА появился новый план: ЗАХВАТИТЬ КОМЕТУ И УСТАНОВИТЬ ЕЁ НА ОРБИТУ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ Это позволит добывать с нового спутника полезные ресурсы. Не пропустите главное историческое событие двадцать второго века! Одним движением руки - приобретите билет в первый ряд: 1. Арендуйте звездолёт. 2. Снимите номер в космическом отеле. 3. Посетите станцию-ресторан с VIP-номерами. 4. Совершите турне на космическом шаттле. Подробности смотрите в Виртуале на любом сайте НАСА. Когда ваши дети и внуки спросят вас "А где ты был, когда комете меняли траекторию?" Вам найдётся, что рассказать? 1. Верн отмахнулся от назойливой рекламной таблички. Шурша миниатюрными турбинами, она упорхнула дальше вдоль плотной толпы прохожих, растянувшейся по Гранд Авеню. Кто-то из людей поманил её и, когда она подлетела, переключил с рекламы на сводку погоды: мало кого интересовали дорогостоящие корабли и вид на комету из открытого космоса. Верн улыбнулся, задрав голову и уставившись в небо. Никто из толпы больше не глядел вверх на тяжёлый смог и почерневшие от копоти небоскрёбы, исчезающие в зловещем облаке. Но сегодня у лётчика было слишком хорошее настроение, он не замечал ничего плохого, лишь всматривался в дома и людей, запоминая всё, за что может зацепиться взгляд. Ведь ему предстояло в ближайшее время покинуть планету на долгие годы. Мобильная платформа тротуара медленно несла людей, клонов и киборгов к центру города. За бронированным стеклом мимо проносились автомобили - с такой скоростью, что невозможно было разобрать марки. Над головами с гудением проплывали воздушные авто на водородном топливе. Чуть выше, наполовину прячась в пелене смога, ползли гигантские дирижабли, распылители кислорода и рекламные щиты. Дальше - только самолёты и космические корабли. Большинство горожан беспрерывно говорили по коммуникаторам, встроенным в уши и губы, многие надевали нет-очки, погружаясь в терабайты видео, фотографий и текстовой информации. Почти все люди носили респираторы или маски-противогазы, часто стилизованные под стиль одежды: их тоже затрагивал последний писк моды. Иногда среди прохожих можно было увидеть роботов, которые понемногу внедрялись в жизнь людей: в основном, они работали курьерами - доставляли что-нибудь из одного места в другое; здесь, в столице, они встречались особенно часто. Разносчики пиццы и других товаров, переносчики цифровых данных, дипломатические послы - многие с настоящими человеческими лицами. На самом деле отличить их от остальных было очень просто: они не тараторили без умолку по коммуникаторам. Вернер не сильно выделялся из толпы. Он носил тёмный плащ, скрывавший парадно-выходную военную форму, и скромный респиратор, без изысков. Только фуражка со значком младшего лейтенанта выдавала его принадлежность к армии. Мочка уха мягко завибрировала, Верн надавил на неё, принимая звонок. Искусственный женский тембр донёс: "Мама". - Привет, я уже в Лондоне, долетел нормально. - Ну привет, всё хорошо? - Волнения в её голосе, как обычно, не ощущалось. Только сухость и апатия. Верн давно бросил попытки отговорить мать от различных обезболивающих и антидепрессантов, слезть с которых для неё было уже смертельно опасно. - Друзей своих встретил? - Нет ещё, иду к ним. Как там папа? - Напиться решил, нашёл повод, - сказала она с едва уловимой эмоцией, которую Верн расценил за усмешку. - Отправил тебя и сразу прямиком в бар. Потом откачивай его целый день. Будто она за ним ухаживала. Все проблемы ложились на нержавеющие плечи Хайви - домашнего робота, которого Верн купил родителям на годовщину их свадьбы. - Ты за ним присматривай. Я ещё позвоню перед отлётом. - Ну добро. - Перед тем, как она положила трубку, Верну показалось, что её голос сорвался на последнем слоге. Всё-таки тяжело мать воспринимала разлуку с единственным сыном, теперь это было заметнее, чем в день, когда он впервые поставил её перед фактом. Ни печали, ни радости он тогда не добился: она лишь вяло кивнула, продолжая покачиваться в кресле на веранде, глядя на прохладный апрельский лес. Верн сильно любил мать и отца, но больше всего они нравились ему при жизни Пита - его старшего брата. Теперь они изменились; "все люди меняются", как часто доводилось слышать молодому лётчику, хотя у него имелась своя теория на этот счёт. Ему казалось, что меняются под давлением обстоятельств только слабые и ломкие, нетерпеливые личности, неполноценные. Верн стойко пережил смерть родного брата, которого с детства считал идеалом, пока не узнал обстоятельства смерти. Мать с отцом прогнулись, но он нет, шок быстро прошёл, а Верн лишь укрепил свою веру в себя и поставил перед собой чёткую цель: восстановить честь семьи, вернуть к нормальной жизни родителей. Они стали мебелью - мать прилипла к кровати и таблеткам, отец к пульту от телевизора и бутылке - а младший член семьи намеревался исправить весь этот бардак. Он стоял в одном маленьком шаге от своей мечты. Что там будет и как там будет - Верн ещё слабо представлял, но мечта сбывалась, а это главное. Он позвонил отцу и впервые за многие годы, со смерти Пита, услышал радость в его басе: - А вот и сын мой! - воскликнул Андорес старший. - Как долетел? - Всё хорошо, уже в центре Лондона, ищу товарищей. А ты там как? - Как погодка в Лондоне? Дождливо, как всегда? Чувствовалось, что он уже немного принял, но до последней рюмки ещё было очень далеко. Несмотря на фильтр шумов в коммуникаторе, Верн улавливал музыку и пьяные голоса в баре. - Нет, довольно погожий денёк, - улыбнулся Верн, вновь посмотрев на низкое и чёрное, как ночь, облако, в котором утопали небоскрёбы. - А ты всё пьёшь? - Всё пью, сегодня же повод есть! - весело воскликнул отец, явно работая на публику. - Сын улетает с Земли, как тут не напиться? Сын. Верна переполняла гордость: все радости, которые он принёс родителям за последние месяцы, должны были перекрыть семейное горе, связанное с его старшим братом. И видит бог, всё получалось согласно намеченному плану. - Ты помнишь, что тебе сказала врач? Тебе нельзя так налегать на алкоголь. - Вернер, тебя мать послала мне лекции читать? Угомонись. - Нет, папа. Я просто волнуюсь за тебя. И за маму волнуюсь. Она сейчас одна в доме с таблетками, ты ведь знаешь её. Не надо было её оставлять... - Ничего с ней не будет, - пробурчал старший Андорес. - За ней Хайви присмотрит. - Хайви - робот. Он глупый. Вспомнилось, как при поломке робот-уборщик зациклился на выполнении задания и "вымыл" окна на кухне до такой степени, что не осталось стёкол. А что если он снова так "заглючит", когда будет давать лекарства хозяйке? Видимо, отец подумал о том же, поэтому сказал более строго и почти шёпотом: - Не волнуйся. Нам ведь сказали, что это был единичный случай. А я допоздна засиживаться не буду. - Обещаешь? - Обещаю. - Хорошо. - Набери меня перед отлётом. И мать набери, она волнуется. - Ладно. Разноцветная толпа продолжала движение. Здесь и там над головами виднелись раскрытые зонты: при вечно пасмурной Лондонской погоде люди их даже не удосуживались закрывать, ведь в любую минуту мог полить холодный дурно пахнущий дождь. С одной стороны тротуара пролегала автомобильная дорога, с другой - протянулись яркие витрины магазинов и тёмные арки, ведущие внутрь жилых дворов. Под стенами зданий на низких парапетах, скамейках и раскладных креслах сидели попрошайки. "Подайте на пропитание", "Помогите инвалиду", "Я не ел три дня", "Неужели монету жалко?" - гласили электронные планшеты в их руках. Некоторые вымогатели даже не удосуживались прикидываться бедняками - одеты были достойно и разговаривали по встроенным в уши коммуникаторам. Перед каждым нуждающимся высилось простенькое приёмное устройство для карточек. За день возле них проходило столько народа, что имелся очень большой шанс получить "монетку" из жалости. При нынешней экономике и перенаселении планеты на подаяниях можно было неплохо зарабатывать. Несмотря на то, что Верн считал попрошаек ленивцами и слабаками, сегодня он остановился у нескольких аппаратов, чтобы отчислить довольно солидное количество кредитов с карточки. Всё равно деньги ему были уже не нужны. Неудивительно, что некоторые "бедняки" не благодарили его, не обращали даже внимания на экраны аппаратов, поглощённые разговорами или чем-то более интересным. Вымогатели в конец обнаглели. Но лишняя карма суеверному лётчику не помешает. Когда карточка практически опустела, парень вернулся к потоку людей. Волна подхватила его и понесла вперёд, к многоэтажным тоннелям с по