была небольшой, помещения тесными, обстановка очень скромная. Журналистка морщилась от запаха грязных вспотевших рабочих, который пропитал каждый сантиметр здания. Она недовольно бормотала это себе под нос, вертясь перед зеркалом, борясь с непослушной причёской, подкрашивая губы и веки, поправляя грудь под тугим комбинезоном со значком Рэдтауна: красная буква "Р", перечёркнутая рыжей дугой и подсвеченная сзади, символизировала марсианский рассвет. - Я не знаю, что делать при таком слабом притяжении! - сказала она, выходя из уборной. Её косички расползались в воздухе, медленно двигались, будто змеи на голове медузы Горгоны. - Оу... Только не говори, что ты снимал меня всё это время! - Она присмотрелась к роботу. - Твою мать, ты и сейчас.... - Девушка резко преобразовалась в лице. - Дорогие телезрители! Это "Первый марсианский канал" и я, Анжелика Лоуренс, веду репортаж с кометы Свифта-Туттля. Смотрите, какое здесь притяжение! Она оттолкнулась от пола, взмыла к потолку и прилипла к нему ладонями и стопами, будто Человек-Паук. Затем начала медленно опускаться. - Мы находимся на западной электростанции НАСА в окружении четырёх гигантских дюз. До запуска главного реактора остались считанные минуты. Давайте пройдём в центральный пункт управления. В то время как она пересекала коридоры станции, русские на борту "Аэлиты-4" вовсю спорили об антипатриотизме и развале Роскосмоса. - ... смысл тогда вообще обучать новых специалистов? НАСА выкупает лучших из лучших. Из-за нашей отсталости немудрено, что почти все предложения с запада безоговорочно принимаются. Особенно молодыми талантливыми специалистами, мечтающими о большой карьере в космосе. "Безмозглый молодняк! - подумал Микаил, опрокидывая в себя очередную рюмку. Не делом занимаются, а заработком денег. Никаких целей, никакой ответственности - лишь бы платили. А так хоть на голове стой!" - А разве это не есть показатель нашего настоящего уровня? - спросила Крия. - Наши инженеры, наши исследователи, наши пилоты. Вот если бы их не звали в НАСА - это бы говорило о худшем! Многие из них перешли туда, где государство выделяет на космические программы больше денег. Не вижу ничего странного в том, что людей тянет туда, где лучше. Мы теряем хорошие кадры, это печально, но они же не пропадают вовсе - они продолжают заниматься общим делом, тем, чем и у нас занимались, продолжая выступать двигателями технологического и научного прогресса. Если им там лучше, то зачем их останавливать? Мы не способны предложить удовлетворяющие их условия в Роскосмосе, пока у нас такие страшные дыры в бюджете и огромное количество долгов. Предполагается, что ситуация нормализуется, когда начнётся добыча полезных ископаемых с последних открытых планет. Наши проектировщики сейчас разрабатывают соответствующие программы, дело не за горами. Если президенту результаты понравятся, то уже в совсем недалёком будущем нашим специалистам не будет причин уходить. Ну а пока мы ничего с этим поделать не можем. И в нашей сфере деятельности подобная перетасовка в рядах специалистов - не вредит общему делу. Если в НАСА сейчас лучше платят и места перспективнее - мы не можем винить уходящих туда работников. "Неудивительно, что президент Роскосмоса так разглагольствует! Вот уж кто является последней инстанцией в вопросах о передаче специалистов в НАСА. Сколько же американцы тебе платят, Крия, раз ты так их покрываешь?" - При всём уважении, Крия Васильевна, вы не дальновидны, - сказал Юрий. - Если, не дай бог, произойдут новые военные конфликты... - Да бросьте! - ... А в наше время это перекинется на космическое пространство... - То Звёздный флот всех размажет по стенке! - встрял Турий. Он тоже прилично набрался. - Никто не превзойдёт его по количеству кораблей. Никто не составит конкуренцию китайским боевым крейсерам. Японские корабли быстры, их технологии совершенны. А тысячи заводов в Азии не останавливают производство ни на секунду. - ... Вот где станет заметна нехватка светлых голов! - почти вскричал Юрий Канарейка. "Чем эти сосунки помогут в войне с КНКУ? Разве что дополнительными молитвами!" - И да, вы видели эмблему Звёздного Флота? - Эмблему Звёздного Флота? - спросила Крия. - У них такой же логотип, как и у КНКУ - иероглиф ?, обозначающий человека. Ну и заключён в три эллипса, которые символизируют три космические скорости, если мне память не изменяет. - А оливковые ветви? - Что за оливковые ветви? Ах да, припоминаю, вроде они тоже есть у них на эмблеме. Юрий приказал компьютеру показать изображение логотипа КНКУ и любого корабля Звёздного Флота. При приближении заметно, что в знаках имелось различие. - Они убрали оливковые ветви из логотипа! Убрали! Как только поняли, что могут создавать самые мощные космические корабли. - Странно, очень странно... - удивилась Крия. - Им задавали этот вопрос всего единожды, в каком-то небольшом интервью у Сао Лея. Главнокомандующий Звёздным Флотом сказал, что они посчитали старую эмблему перегруженной. Мол, значок должен быть проще и запоминаться. Кроме того какие-то ветки инородно смотрелись на космических кораблях. Так он и сказал. Всё равно никому до этого вроде бы дела и нет. Но намёк ведь очень даже ясный. Прямой посыл от КНКУ, что они пересмотрели свои позиции по поводу "мирного освоения космоса"! "Правильно. С таким мощным флотом они всего-навсего показывают, что их больше не запугать..." - Не будет никаких конфликтов подобного масштаба! - заявила Крия. - Очнитесь! Оглянитесь в прошлое! Последние лет пятьдесят человечество вообще ни разу... - И что вы предлагаете, Юрий? - спросил Александр, поедая виноград. - Расстреливать дезертиров? "Это было бы эффективно! И эффектно. Военный трибунал США как раз по такому принципу и работает. А казни в прямом эфире набирают хорошие рейтинги..." - Не пускать их никуда! - тыкал пальцем Юрий. - В моё время практиковались различные меры воздействия. И пряники, и кнуты. А сейчас русские расслабились. Сдались! Уступили позиции почти на всех фронтах! Это никуда не годится! Микаилу начал надоедать пустой диалог. Он уткнулся в телестену, наблюдая за неряшливой Анжеликой Лоуренс. Она находилась в командном пункте атомной электростанции. Передняя стена открывала вид на городок рабочих, позади которого двумя широкими стенами высились дюзы. Они заслоняли почти весь обзор, лишь поверх них и между ними виднелись звёзды. Между дюзами также заметен был клочок естественной поверхности кометы: торчащие диагонально вбок острые глыбы тёмно-серого льда. Длинная приборная панель, усеянная различными кнопками, рычагами, датчиками и экранами, протянулась от стены до стены. В центре неё торчали два продолговатых выдвижных планшета - с изображениями командных центров других двух электростанций. Учёные на экранах делали повторные проверки всех систем, часто произносили фразу "в норме". - До запуска осталось десять минут, - объявил компьютерный голос. - Рекомендуется проверить готовность турбин и топливные наполнители. - Какое вы используете топливо, Брайан? Консультант теребил чётки в руках, нашёптывая что-то себе под нос. - Брайан! - нервно окликнула его Анжелика. - Да... - сотрудник НАСА убрал чётки. - Да, Анжелика... Э-э... Мы используем два вида топлива. Часть привезено с Земли. Вы видели цистерны возле станции? - Да, очень большие! - Всего у нас свыше сотни мегатонн жидкого ракетного топлива. - На лице Брайана выступил пот. Остальные работники выглядели не лучше, проверяя показания приборов. - И это мало. Должно хватить только для начального рывка, то есть для первой фазы операции, называемой "Сдвиг". Потом... - У нас проблема, - сказал один из рабочих. - Компьютер не запускается. Не знаю почему. - Потом... - Который отображает атмосферное давление, температуру и прочее? - спросил другой. - Он самый. - Потом... - никак не мог договорить мысль Брайан. Анжелика сама побелела. - Ничего страшного. С ним с самого начала были проблемы. Он всё равно не нужен. - Потом... - О, вроде запустился. Всё в порядке. Ещё раз проверю готовность системы ускорителей. - Потом... так... - Брайан закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. - Потом, когда комета будет сдвинута, а топливо подойдёт к концу, мы перейдём на ядерные двигатели. Видели огромные буры и заводские установки с высокими трубами? Буры уже работают, круша ледяной покров кометы. Вы можете это почувствовать, если прикоснётесь к любой поверхности. - Я уже чувствую! - улыбнулась Анжелика, выбивая дробь зубами. - Это нормально, да? - Это нормально. Так надо. Перерабатывая лёд в больших количествах, расплавляя его в мощнейших печах, из истекающих продуктов термоядерной реакции мы получим достаточно энергии для поддержания стабильности кометы уже после основного рывка. Это будет вторая фаза операции, называемая "Установка", когда самое страшное уже будет позади. - До запуска осталось пять минут. Анжелика наигранно заныла, вцепившись от страха в плечо Брайана. Консультант снова достал чётки из кармана. - А какова третья фа