Глава 1
– Теперь ты со мной поиграешь? – Его дыхание щекотало волосы на моем затылке. Крепкое обнаженное тело прижималось к моей спине, ягодицам. Широкие ладони обжигали груди. Пальцы покручивали соски. – А? Крошка Жаклин?
– Да, – пересохшая гортань с трудом вытолкнула короткое слово.
Я не видела, не слышала, но готова была поклясться – он довольно улыбнулся, словно кот, уверенный, что мышь уже никуда не денется. Отстранился, переместив ладони на ягодицы. Как горячо! Я невольно увлажнилась.
– Расставь свои прелестные ножки. Так. М-м-м, – негромко пророкотал он. – Очень хорошо.
Голову даю на отсечение – его улыбка стала шире. Я постаралась сильнее упереться ладонями в стену, но те предательски дрожали.
– Боже-е… – всхлипнула я, почувствовав, как его рука сползла с ягодицы и устремилась ниже, устраиваясь меж бедер. Медленными массирующими движениями он принялся распалять меня сильнее.
– Тс-с, крошка Жаклин. Помни о правилах, – милостиво напомнил он. Наверняка, в последний раз. И в зеркале в неверном свете свечи помимо наших обнаженных тел я почти увидела неестественный зеленый блеск в его глазах. Стало страшно… Но страх лишь больше возбуждал.
Пальцы елозили и мяли. Вперед-назад… Вперед-назад…
Мои соски набухали и вытягивались от соприкосновений с холодной стеной. Ноги подкашивались.
Внизу живота тягуче заныло…
Я мечтала, чтобы его пальцы поскорее оказались внутри меня. А лучше член, большой твердый.
Скорей, умоляю!
Ожидание стало невыносимо мучительным. Я почти сдалась, оказавшись на грани проигрыша. Ну же! Ну! Войди… Войди, умоляю…
Палец нырнул в меня.
– А-ах…
Видимо, он посчитал, что этого недостаточно – вытащил палец, а в следующий раз ввел несколько.
Вглубь–наружу...
Живот неистово ныл. Хотелось еще, сильнее, быстрее, жестче…
Вглубь–наружу...
Горячий воздух царапал мне легкие. Я закусывала губу, да так что во рту появлялся солоноватый привкус.
Вглубь–наружу...
От томной болезненной неги внутри меня что-то неотвратимо разбухало и, достигнув максимума, разбилось на миллион частичек удовольствия, проникающих в каждую клеточку. Перед глазами поплыли радужные круги. В ушах зазвенели тысячи колокольчиков.
Его рука не останавливалась, чувствуя меня, продлевая сладостное удовольствие…
Когда последняя волна блаженства покинула изможденное тело, я повернула голову к зеркалу и отпрянула. Он пристально смотрел на меня, на лице змеилась улыбка победителя. А из головы вдруг с влажным хлюпаньем стали расти рога, короткие, дугообразные.
– Как я и говорил – все женщины слишком болтливы. Ты проиграла, крошка Жаклин. И теперь будешь наказана…
– Мир-р-р-ра! – долетел до кабинета зычный голос.
Я аж подпрыгнула в кресле. От недавнего возбуждения не осталась и следа.
– Мир-р-ра! Ты в кабинете?!
Послышались тяжелые шаги. Я захлопнула книгу и бросилась к стеллажу.
О, господи, если он узнает, что я только что читала…
С проворностью белки я вскарабкалась на трехметровую алюминиевую лестницу и принялась заталкивать на полку источник моего очень даже вероятного наказания. Двойное дежурство в лаборатории я не больше не вынесу! Книга упорствовала, не желая втискиваться между собратьями. Ох, дядюшка! Мало того что дамское чтиво засунул на самый верх (три недели я потратила на его поиски – неудивительно в такой-то громадной библиотеке), так еще, похоже, и датчик установил.
Ну! Давай же! Лезь!
Я пыхтела, сопела, толкала, но книга словно стала раза в три толще. Надо же, и ведь даже поверх других не положить – дядюшка явно намеренно исключил такую возможность.
Шаги становились все громче. Вот-вот в дверях возникнет его силуэт...
Я бросилась вниз. Но как на зло, толкнула лестницу чуть сильнее, чем следовало – и та рванула по рельсе вдоль стеллажей. Рука судорожно вцепилась в поручень, другая – в злосчастный романчик.
– Мира! – красное круглое лицо дядюшки показалось в проеме точно в тот момент, когда лестница изволила остановиться, напротив рукописей ученых Раннего Средневековья.
– Да? – деловито переспросила я, всем своим видом изображая, что дядюшка оторвал меня от чрезвычайно важного занятия.
– Что ты там читаешь?
– Да так… хотела познакомиться с трудами… – я покосилась на фамилию. Хоть бы правильно произнести! – БекОна.