От моего живота расползалось голубое пятно – точь-в-точь как волосы или ногти дивы.
– Это же… это просто потрясающе! Такого не бывает! – я едва удерживалась, чтобы не захлопать.
– Бывает, как видите. А чтобы добиться идентичного нужному оттенку, эталон следует поднести вот сюда. – Я невольно вспыхнула – ну почему нельзя было выбрать другое место? – Тут встроен считыватель. Да, мсье Жакомбо тот еще затейник.
Дива мечтательно закатила глазки, но тут же вернулась в реальность, подобрала один из «болотных» нарядов и поднесла к считывающему устройству. Платье от мсье Жакомбо снова изменило цвет – теперь на отвратительный зеленый.
– Только я думаю, что голубой все-таки лучше.
– Согласна, – выдохнула я. – Но от меня тут ничего не зависит. На презентации необходим такой.
– Ну у вечера всегда есть неофициальная часть, – снова подмигнула дива. – И на нее принято переодеваться.
– Точно! Вы моя спасительница!
– Или вы моя, – собеседница улыбнулась, обнажая ровные белые зубы. – К тому же всегда можно чуть схитрить и дополнить этот цвет… Хм… – она деловито потерла подбородок. – О!
– Что вы делаете?
– Сейчас, погодите, – дива собрала в жгут одно из платьев-эталонов, отстегнула от золотой цепочки на своей шее кулон из какого-то желтого камня и, прижав их друг к другу, поднесла к… считывателю. А дальше словно циркулем обрисовала круг так, что в центре оставался кончик жгута. Отстранилась с довольной улыбкой. – Ну вот! Полюбуйтесь!
Она развернула меня за плечи к зеркалу.
– Но это… это же… – от неожиданности я онемела.
– Совсем другое дело, – закончила за меня дива и щелкнула пальцами. – Лишний раз убеждаюсь в гениальности мсье Жакомбо.
– Да, он невероятно талантлив, – выдохнула я, не смея отвести взгляда от зеркала. Шикарное платье дивы жуткого болотного оттенка преобразилось. Нет, цвет не изменился, но теперь наряд, вернее от меня в разные стороны будто исходили лучи из сверкающих желтых частиц. Вместе с зеленым это смотрелось просто потрясающе.
– Это даже не обсуждается, но я сейчас не об этом. Он любит повторять – нет плохих нарядов, есть люди, которые не могут из них сделать хорошие.
– Как же я счастлива, что встретила вас. Спасибо. Спасибо! Осталось подобрать только туфли и сумочку…
– Нет. Вернее, туфли конечно, но никакой сумочки. Она тут будет лишней. Сейчас вы кажетесь такой недосягаемой… богиней. Так что сумочка тут не к месту. Все самое необходимое может нести ваш робот. А носить он мастер, – она подмигнула и указала на возвращающуюся Ангеллу Федоровну, которая держала над головой присмиревшего папарацци.
– Куда его? – поинтересовалась робот, не сводя с меня пристального взгляда. Мое сердце забилось быстрее. Теперь главное, чтобы такой вариант наряда не противоречил инструкции Ангеллый Федоровны.
– Куда? – спросила я у дивы.
– В полицию.
– Нет! Нет! – оживился папарацци и замахал руками и ногами. – Только не в полицию!
– Там вам самое место, – твердо сказала певица. – Там! А не в моей кровати, и уж точно не в моем туалете.
– Нет, умоляю! Пожалуйста! Они и так уже завели на меня три дела! – он так отчаянно забарахтался, что робот опасно накренилась.
– Я бы на вашем месте так не дергалась, – предупредила я неудачливого журналиста. – Ангелла Федоровна имеет практически идеальную отцентровку, но сбои все же случаются.
Он успокоился.
– Верни все материалы, что отснял сегодня, тогда я, возможно, смягчусь, – словно между прочим произнесла дива, накручивая голубую прядку на палец.
– Обещаю! Нет…
– Что? – возмутилась моя новая знакомая.
– Клянусь! – с жаром пообещал он. – Только отпустите.
– Где материалы? – Красивые миндалевидные глаза сузились.
– Я ничего не успел отснять! Честно! Опустите меня.
– Ангелла Федоровна, не отпускайте его, – встряла я. – И детектора не надо – он врет. И как вам только не стыдно?
– Там за кабинами. Все там, – побежденно выдохнул он.
Дива благодарно мне улыбнулась и прошла за кабинки. Что-то загремело, зазвенело.
– Осторожнее, умоляю! Это эксклюзив! Раритет! – заверещал папарацци.
– Помочь? – предложила я, когда раздался хруст.
– Нет, дорогая, спасибо, вы для меня сделали достаточно.
– Осторожнее! – перешел на фальцет журналист.
– Какой диапазон, батенька, вы явно реализуете себя не в той области, – весело произнесла дива. Снова раздался звон, хруст, а затем что-то будто рассыпалось.
– Точно помощь не нужна? – насторожилась я, старательно избегая взгляда робота – что-то она меня уж слишком долго рассматривает. И молчит. Подозрительно молчит.