– Вижу, вы тоже понимаете, что едой следует наслаждаться – сначала понять вкус, а уж только потом есть. Как бы голоден не был.
Я не смогла сдержать улыбки, с опозданием поняв, что все мои зубы в пенке, оказавшейся очень густой и липкой, но действительно невероятно вкусной, пряной, кисленькой и немного сладкой.
Дядя засопел. Ангелла Федоровна одарила меня неодобрительным взглядом, но Приказ 1 крепко удерживал ее у изобретения.
– А вот и я, – оповестил вынырнувший из толпы Ганс. – О, вы тут люмби-крем едите.
– Люмби-крем? – переспросила я.
– Да, так называется эта закуска.
– А из чего ее делают?
– Эм… выжимка из люмбрицидов. Кстати, к люмби-крему шампанское совершенно не подходит. А вот белое сухое – отлично, желательно Совиньон Блан, – просветил Ганс.
Внезапно его заглушил перелив колокольчиков.
– Профессор, нам пора, – позвал полковник.
Однако Антон Павлович продолжил делать вид, что никого и ничего, кроме меня, Ангеллы Федоровны и своего изобретения не видит.
– Пойдем, милая. Сейчас состоится этот ученый фарс.
– Нет, профессор, вам хорошо известно, что вы должны присутствовать там один, и ваше изобретение, разумеется.
– Она мой ассистент! – возмутился Антон Павлович. – Соратник! Друг!
Полковник помотал головой и оперся на трость. Профессор недовольно поджал губы и внимательно оглядел меня с головы до ног. Надо признать, как я ни любила дядюшку, как ни желала ему победы, но утомительному обсуждению предпочла бы общество близнецов, люмби-крем и шампанское или вино белое, Совиньон Блан, например.
– Ничего, Антон Павлович, ступайте. Я дождусь вас тут.
– Мы о ней позаботимся, – хором пообещали Ганс и Данс.
Мгновение-другое дядюшка недоверчиво изучал племянников полковника. А потом кивнул. Но не успела я возликовать, как дядя отдал распоряжение – и это был удар ниже пояса:
– Ангелла Федоровна, останьтесь и присмотрите за Мирой.
– Но, Антон Павлович. – Перед глазами мгновенно пронеслась картинка, как племянники общаются со мной через видеофон – иначе Ангелла Федоровна попросту не позволит.
– Никаких «но». Мира, мы только что говорили с тобой об этом.
– Вот именно. Как же вы, ваше изобретение и без охраны? – Это была моя последняя надежда.
– У меня есть они, – дядя указал на киборгов, стоявших спиной к спине. Все это время те стояли, не шелохнувшись. Я поняла, что проиграла.
– Обещаю, танцевать тебе она не помешает. Как и общаться. Я выключил ее голос. Захочешь, восстановишь сама.
– Хорошо. – Я опустила голову.
– Вот и умница. – Дядя тепло улыбнулся и сжал мою кисть. Его ладонь, всегда теплая, оказалась совершенно холодной. – Скоро увидимся.
Я смогла только кивнуть – от обиды слова исчезли. Дядя растворился вместе с изобретением, полковником и киборгами в толпе.
– Не волнуйся, Мира. Я и брат и не позволим тебе скучать, – шепнул мне на ушко Данс или Ганс и тут же был отодвинут в сторону. – Что такое?
Ну вот, началось. Я развернулась.
– Прошу любить и жаловать – Ангелла Федоровна, моя телохранительница. Ярая блюстительница нравственности. – В этом месте я невольно усмехнулась, вспомнив Грязную Ангу. – И виртуозный разрушитель всех планов.
Я приготовилась, что братья откланяются и найдут более подходящую компанию, но они лишь рассмеялись и принялись обходить робота.
– Осторожнее, – предупредила их я и смолкла под уверенными взглядами.
– Что думаешь, Ганс? – уточнил близнец, потирая ушибленное ребро. Ага! Вот по этому признаку и стану их различать.
– Думаю, что вечер будет восхитительным.
Глава 5
Они задорно подмигнули друг другу.
– Прошу вас. Данс.
– Благодарю вас, Ганс.
Они раскланялись и рассмеялись.
– Мира, вина? – предложили одновременно.
– Да, пожалуйста.
Данс потер ребро и выбрал для меня бокал белого вина и еще одну ракушку с люмби-кремом.
– Попробуйте, так намного вкуснее. Не беспокойтесь, Ангелла Федоровна, ни я, ни брат, не позволим себе ничего лишнего в отношении Миры. При вас.
Ганс слизнул вишенку со своего пирожного. У меня же подкосились ноги. Наверное, разумная девочка во мне спала глубоким сном, ибо я, вместо того, чтобы прояснить туманное обещание Данса, с хрустом впилась зубами в ракушку и запила вином.
– М-м-м.
– Я знал, что вам понравится, – заметил Данс и улыбнулся так, что я почувствовала себя звездой, вокруг которой вращаются планеты-близнецы. – Я редко ошибаюсь в людях. И сразу почувствовал вас.
Ангелла Федоровна громко сопела, но стояла смирно.