– И-зу-ми-тель-но, – проговорила я, прыгая под музыку.
– Благодарю, – размеренным тоном ответил Тян, словно не скакал со мной как сумасшедший, а стоял. – А вы изумительно танцуете.
– Спасибо! – И я затанцевала еще веселей, словно это могло помочь стереть из памяти Тяна мое недавнее невежество.
Вдруг музыка резко смолкла.
– Могу я надеяться на еще один танец? – спросил он.
– Можете, – я хотела сказать это так, будто делаю одолжение, но ответ прозвучал как мольба. Вот, блин! Хотя, с другой стороны, как же тут сохранять самообладание, когда рядом такие глаза, такие губы, такое… все!
Он благодарно улыбнулся. Довел меня до что-то назидательно и, о счастье, неслышно бормочущей Ангеллы Федоровны, ожег руку поцелуем и, кивнув, растворился в толпе.
– Наконец-то этот китайский кузнечик вернул тебя мне, – сказал Данс… или все-таки Ганс?
– Нам, – поправил близнец.
– Да, то есть нам, – он потер грудь – и я улыбнулась шире, все-таки не ошиблась – Данс. – Твое вино.
– И люмби-крем.
– Спасибо, вы очень любезны.
Я надкусила ракушку и сделала глоток. Какой же прекрасный вечер: из крепких объятий прекрасного Тяна – под защиту и внимание племянников полковника. Просто сказка! Надеюсь, у дядюшки тоже все сложится. Ой, хоть бы сложилось! В противном случае моя участь незавидна. Как минимум, Антон Павлович забаррикадируется в доме вместе со мной и Ангеллой Федоровной на пару месяцев, а то и вовсе дождется, когда я официально получу статус старой девы. Хотя, какой дом? В бункере! Кажется, моллекуляров там лет на двести – полки ломятся. И никакой библиотеки. Вернее, никаких романов. Нет, только не это. Пожалуйста-пожалуйста, мироздание или бог ученых, или кто там, помогите Антону Павловичу!
– Что такое? – насторожились близнецы.
– Все хорошо, просто немного волнуюсь за дядю.
– Зачем забивать такую прекрасную головку мрачными мыслями? – улыбнулся Ганс и нежно коснулся моей щеки, отчего меня бросило в жар, а Ангелла Федоровна зажужжала сильнее. – Пусть Совет разбирается.
– Да... – выдохнула я и сделала еще один глоток пряного напитка. – Вот только если он разберется не в пользу Антона Павловича, не видать мне в ближайшее время балов. Буду пропадать в лабораториях.
– А мы тебя украдем, – сказал Ганс и подмигнул.
– И спрячем.
– И станем всячески ублажать.
От этих слов, заговорщицких голосов и внимательных взглядов у меня буквально закружилась голова. В животе томно застонало. Я невольно сглотнула и запихала остаток люмби-крема в рот.
Украдите! Украдите прямо сейчас. Вино настолько раскрепостило, что сейчас я искренне мечтала сбежать с ними на край света. А лучше на какую-нибудь дикую малоизученную планету. Например, на Вирийю. Ах, в окружении таких Тарзанов, я бы прожила прекрасную жизнь!
Зал закрыл собой воображаемый гамак на берегу океана, а в гамаке – я, плету ожерелье из диких орхидей под приглушенное журчание гавайской гитары. Рядом суетятся Ганс и Данс – готовят еду, непременно на костре, как в древности, и поглядывают на меня взглядами полными возбуждения. И не только взглядами – на них лишь набедренные повязки серьезно приподнявшиеся спереди, едва прикрывающие…
Дивную картинку рассеяла Ангелла Федоровна. Она грубо оттеснила Данса от меня, еще и тычку дала.
– Ангелла! – взвилась я.
Робот что-то немо прохлопала губами. Ганс хохотнул. Жужжание стало громче, груди разъехались в стороны, блуза заходила ходуном. Более того, на ткани появились потертости. Если так и дальше пойдет – груди-пистолеты точно вывалятся наружу. И тогда нас выпроводят вон из-за ношения оружия в общественном месте. Да еще и оштрафуют.
Я сглотнула, искренне понадеявшись, что бюстгальтер окажется прочнее шифона.
Внезапно зазвучал вальс. Ганс подошел ближе. Ангелла Федоровна ему не мешала – похоже, в отличие от меня, она прекрасно различала близнецов.
– Станцуем?
– Да!
Я вложила кисть в раскрытую ладонь, широкую и теплую. И мы направились в центр зала. Ганс обнял меня за талию и закружил. Казалось, прекрасная музыка лилась ото всюду. Пар было море. Но я не замечала ничего, кроме голубых глаз и дивной улыбки. А еще руки, обвивавшей меня чуть сильнее и чуть ниже, чем следовало. Определенно Ганс мне очень нравился. И его брат, не меньше. И Тян… Какой же дивный вечер!
Танцевал Ганс не хуже восхитительного китайца. Более того, он был высок и силен, с ним я чувствовала себя такой защищенной. А еще он оказался очень интересным собеседником.
– Дядя сказал, что вы с братом – ботаники.
– Не совсем.
– Как это?
– Не только ботаники. В последнее время мы сосредоточились на поиске и открытии новых видов растений.