Выдохнула и поползла на коленях следом, встала. Дом авакуса встретил слепой темнотой, запахом земли и еще каким-то пряным тяжелым ароматом.
– Ничего не видно.
– Сейчас мы это поправим.
Послышался хруст, а затем тьму рассеял неяркий оранжевый свет. Нора оказалась более чем просторной – без труда можно вытянуть ноги, а, значит, отдохнуть и даже подремать. И это притом, что половину пещерки занимала гора мусора.
– Ты только посмотри!
– Что такое? – шагнула я назад, готовая выбираться наружу.
– Какой запасливый: орехи, фрукты, вернее уже сухофрукты.
Так это не мусор, а запасы.
Гуманоид поднял какой-то глиняный сосуд, присвистнул:
– И где только раздобыл?
– Что это?
– Это, Конопуха, наше настроение на сегодняшнюю ночь, – расплылся в довольной улыбке.
– Ночь? Но я же тогда не успею на встречу! – с ужасом осознала я. Лицо обдало кипятком.
– Успеешь. Главное до лягушатника добраться.
– А если нет?
– Ну, буря все равно не позволит тебе сделать и шагу, – безразлично подытожил гуманоид.
Изможденная путешествием и переживаниями я опустилась прямо на пол.
– Совершенно правильное решение, – подбодрил он, звучно откупорил сосуд и подсунул мне. – Глотни и расслабься.
Я послушалась совета. Терпкий напиток обжег горло и устремился в желудок, мгновенно согревая и слегка отодвигая проблемы на потом.
– Эй-эй, хватит, мне оставь.
Я с громким причмоком выпустила горлышко и теперь растерянно наблюдала, как гуманоид жадно глотает вирийское пойло. Затем обхватила голову руками. Господи, как же так? Если я не успею спасти дядю… Тело снова бросило в жар. Нет! Нет! За что?!
– Эй, ты чего, Конопуха? – тронул меня за плечо. – Здесь тепло, уютно, есть, чем набить брюшко, и даже выпить имеется. Буря снаружи. Все просто отлично.
– Это у вас все отлично! – внезапно разозлилась. – Потому что кроме вас никого не существует. Печетесь только о себе.
– Вот как? – Русые брови, кажущиеся сейчас черными, приподнялись. – И это после того, как я тебя спас?
– Спас? Это когда меня едва не задушили лианы?
– Я же вернулся, – немного обиженно сказал он.
– За пятьдесят тысяч, готовку и секс? Да за такую плату я бы нашла немало спасителей, проблема в том, что тут людей, вернее, гуманоидов один на двадцать квадратных километров! – меня понесло.
– На сексе ты настаивала сама, – поправил он.
– Вот! Даже теперь ты юлишь и прикрываешь свой зад, между прочим, совершенно несимпатичный!
– Ты меня совсем не знаешь, – подытожил он, отхлебнул еще и уставился поверх моей головы.
– Ошибаешься! Очень хорошо знаю! Ты из тех, кто пригреет голодного щенка, чтобы наутро его съесть! Из тех, кто никогда ничего не делает просто так!
Гуманоид снова отпил.
– Куда же подевались настоящие мужчины, которые просто так помогают попавшим в беду, которые завоевывают женщин, а не предлагают им условия с платой в виде денег и секса? Серенады поют, стихи читают, в конце концов! Искренне! – добавила я, припомнив Тяна.
– Ну чего ты разошлась, Конопуха? Хочешь стихи? Будут тебе стихи, – сказал он совершенно спокойно. Экспромт.
Я смутилась – эффект неожиданности сработал. Гуманоид откашлялся, приложил руку к груди и начал:
– Хокку. Топ-топ – лошадка моя.
Вижу себя на картине –
В просторе летних лугов.
Поклонился, а в следующий миг уже уворачивался от полетевшего в него фаллоса дракона или как там его.
– Эй, ты чего? – возмутился. – Я ведь искренне.
– Бессовестный обманщик! Экспромт! Это стихи Тяна! – рассвирепела я сильнее прежнего.
– Какого Тяна? Если уж на то пошло, это хокку Мацуо Басё.
– Кого? – не поверила я, но руку со следующим фаллосом дракона опустила.
– На, посмотри, психованная, – гуманоид выудил из рюкзака тоненькую книжицу и быстро передал мне, будто боялся заразиться. – Первая страница.
Я открыла книгу. Строки поползли перед глазами. Вруны, одни вруны! Губы задрожали от жалости к самой себе. Я села. Никому нельзя доверять, кроме дяди и Ангеллы…
– Ну чего ты, Конопуха? Еще ничего не случилось, – мягко сказал он и присел рядом. – Выпей, тебе станет легче.
Я сделала еще глоток. Тепло разлилось по телу.
Глава 13
Какое-то время мы просто сидели. Затем гуманоид также молча разжег костер и снова присел рядом. Я, остыв, решилась нарушить тишину, но спутник опередил: