Выбрать главу

– Эй-эй-эй! – возмутился тощий со страхом в глазах. – Убери своего робота!

– Дрянной мальчишка! – голос Ангеллы Федоровны снова оброс вкрадчивыми нотками. Она сжала чуть сильнее.

– Ай-ай-ай! Взвизгнул тот! Немедленно отпусти меня, тупая жестянка!

– Куда же я тебя отпущу, майн херц? Наш фантастиш либэ только начинается, – робот улыбнулась, отчего ее лицо исказилось сильнее, и подтянула тинэйджера ближе.

– Вызовите полицию! Спасите! Помогите! – истошно завопил тот, боясь пошевелиться – видимо, слишком крепко Грязная Анга держала его за бугорок.

– Рыжая, тебя посадят! – тряским голосом предупредил небритый, пятясь и обеими рукам и прикрывая свое достоинство. Даже третий тинэйджер отступил от робота и его сексуальной жертвы на пару шагов.

– За что это? – изображая непонимание, спросила я.

– За хулиганство! – пропищала жертва сексуального домогательства, тщетно уворачиваясь от страстных поцелуев.

– Вообще-то вы первые начали, – напомнила я, оценивая, с какой бы стороны подступиться к разбушевавшемуся роботу.

– Первые не первые – отвечать все равно тебе! – не то простонала, не то проныла жертва Грязной Анги.

– Не бойся, майн либен, все сначала боятся, а потом просят еще, – улыбнулась робот и склонилась к малиновой ширинке.

– А-а-а!

– Не «а-а-а» – «о-о-о»! – поправила Грязная Анга.

– Я вызову полицию! – дал петуха небритый тинэйджер.

– Они все равно не успеют вас спасти… – вздохнула я. – Но если вы подтвердите, что станете уважительно относиться к дамам, я остановлю ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

                Тинэйджеры дружно закивали.

– Клянусь! Только убери… уберите ее… этого… деб… милого робота от меня, – взмолилась жертва в малиновых рейтузах. Я усмехнулась – похоже, кроме Антона Павловича никто не считал Ангеллу Федоровну сексуальной.

                Послышался треск ткани.

– Не-ет!

– Ангелла Федоровна, – позвала я. Та нехотя обернулась. – Оставьте его!

– Сначала фантастиш! – робот отвернулась.

– Как хозяйка я приказываю – сначала фантастиш для меня! – я поморщилась.

                Тинэйджеры вдруг дали деру, оставив своего друга на растерзание извращенке и механической… извращенке. Жертва воспряла духом, когда Ангелла, наконец, оставила ее в покое. И даже неожиданно предъявила претензию:

– Ващета, вы мне рейтики должны.

– Что?

– Штаны!

– Ничего себе, – обалдело выдохнула я, не сводя напряженного взгляда с Грязной Анги и прицеливаясь – надо бы успеть хлопнуть ее по лбу до того, как она, к примеру, перехватит мои запястья.

– Да-да. – Он зачесал пятерней растрепавшиеся волосы, стягивая на бугорке рейтузы. – Но я могу и сам купить. Только бабки гони!

– А, знаешь, Ангелла Федоровна, пожалуй, я вполне могу подождать. Я уступаю свою очередь… ему!

                Тинэйджер отпрянул так резко, словно пощечину получил. Его глаза округлились от испуга. Робот снова развернулась и вкрадчиво произнесла:

– Майн либен, тогда продолжим!

– Нет-нет, – отчаянно замотал головой тот. – Я пошутил, это просто глупая шутка.

– Точно? – переспросила я.

– Да-да! Поверьте! – Сложил он домиком светлые  бровки.

– Ладно, Ангелла Федоровна, сначала все-таки я.

                Когда тинэйджер зайцем ускакал от нас шагов на десять, а руки робота легли на мою грудь, я все-таки хлопнула по силиконовому лбу. Но облегчение пришло слишком рано – Грязная Анга не спешила убирать руки, более того, сжала меня чуть сильнее.

– Ах, ты ж моя…

                Я, не искушая судьбу, еще раз ударила ее, с куда большим чувством.

– Грязная Анга всегда знала, что ты любишь жесткую любовь!

                Я сглотнула, посмотрела вслед улепетывающему тинэйджеру. Похоже, я поспешила. В какой-то миг, он упал, запутавшись в сползших рейтузах.

– Все-таки начни с него!

– Но такая нерешительная, – шире улыбнулась робот, будто не расслышав последнего приказа, и зафиксировала мои запястья одной рукой, а второй уже скользила по моей попе.

– Не надо, – предупредила я.

– Надо, майн херц. Надо.

                Я огляделась – вокруг не было ни души. Только поскрипывали проржавелые балки и заброшенные высотки будто бы с интересом поглядывали на нас темными провалами окон. Итак, помощи ждать неоткуда.

– Все эти твои романчики. Не думай, что Грязная Анга ничего не видит… Ты хочешь любви!