– Зачем ты мне солгал?
– Честно, у нас буквально полчаса, чтобы помыться и постирать одежду. Скоро зоомидии перенесут сюда свои личинки и вода станет опасной.
Меня передернуло.
– Я не о том. Зачем ты сказал, что родился здесь? Позволил верить, что гуманоид?
– Но я действительно вирийец. Моя мать из племени олушьев. Отец – человек.
Я проплыла вокруг него, пытаясь высмотреть хоть какое-то отличие от земных мужчин. Тщетно. Встала и принялась обмываться.
– Тут очень хорошая вода. Сама смывает всю грязь. Даже тереть не надо.
– Выходит, между людьми и олушьями нет различий?
– Почему же. Есть.
– Ну, кроме секса?
– Есть, сейчас покажу.
Он улыбнулся и притянул меня к себе. Провел рукой по моей шее, затем груди. Я всхлипнула и ощутила, как в живот уперлось кое-что твердое и достаточно большое.
– Кстати, про секс я пошутил.
– Зачем? – с обидой спросила я.
– Не привык получать женщин насильно. Хотел убедиться, что хоть немного нравлюсь тебе.
– Это было всего лишь влечение, – я высвободилась из объятий и поплыла к берегу.
– Возможно. Но по крайней мере, теперь я буду спокоен, зная, что ты выполняешь свою часть договора не без удовольствия.
– Ты нахал!
– Правда? Не замечал, – признался он. – Прости меня за этот небольшой розыгрыш.
– Ни за что! – я уверенно выбралась на берег за комбинезоном. Надо бы и его сполоснуть. И обувь.
– Тогда я утоплюсь! – театрально заявил Мак.
– Топись, – фыркнула я и принялась полоскать костюм. Вода и правда была волшебной. Грязь отходила сама.
– Тогда прощай, – сказал он и нырнул.
Прошла минута, другая, но блефующий утопленник так и не вынырнул. Я забеспокоилась.
– Эй, Мак!
Тишина. Только небесно-голубая гладь по-прежнему морщилась мелкой рябью.
– Мак!! – закричала я, что было сил, и бросилась за ним.
продолжение от 19.12
Прохладная вода снова окутала меня. Я открыла глаза – спутник недвижимо обнимал стихию. Подплыла ближе, схватила за руку и потянула за собой. Зачем? Зачем?! Зачем?!! Полный дурак! Нет, это мягко сказано. Идиот! Безмозглый тупица... Ладно, потом подберу эпитеты, сейчас главное успеть откачать. Пока тащила, вспоминала, как условно делится грудная клетка, и в какой именно её части делается массаж сердца. И поможет ли это Маку? Последняя мысль была изгнана пинком и навсегда. Поможет! Обязательно поможет! А потом, когда я его откачаю, убью сама! Придушу! В конце концов, мы договаривались, что это он меня спасает, а не наоборот!
Если вода словно сама подталкивала Мака, то воздух был отнюдь не на моей стороне – вытащить здоровенного полувирийца на берег оказалось делом нелёгким. Поэтому, лишь только его грудь оказалась на суше, я решила сделать искусственное дыхание.
С Богом!
Но стоило моим губам прильнуть к его, как этот недоутопленник ожил! Обхватил меня за талию и уложил на себя, а затем принялся самозабвенно целовать. От переполнившего возмущения я ответила ему со всей страстностью – укусила за язык. Он вскрикнул и скинул меня.
– Сумасшедшая!
– Это я сумасшедшая?! – поднялась и отошла в сторону, полыхая негодованием. – Как ты мог?! Зачем?! И почему ты не захлебнулся?!
– А ты, значит, хотела, чтобы я захлебнулся? – хмыкнул он, осторожно исследуя язык губами.
– Раньше, может, и не хотела! А теперь очень даже хочу!
– Можешь быть спокойна, я как раз захлебываюсь, – он сплюнул кровавую пену, – твоими криками.
От вида его красных зубов мне поплохело, стало стыдно и одновременно жалко его. Но я упорно отмахнулась от нахлынувшей сердобольности. Сам виноват! И взамен выудила из памяти, как он меня хотел бросить, на каких условиях согласился помочь, и распалила этими обидами ярость пуще прежнего:
– И поделом! Дебильная шутка! Ты, понимаешь, что напугал меня до смерти?! – Изо всех сил топнула ногой, поскользнулась и плюхнулась в озеро крайне неудачно – огромный камень врезался в спину, выбив остатки воздуха. Я судорожно вдохнула, вода в мгновение ока наполнила лёгкие, в глазах потемнело. Связь с реальностью разорвалась.