– Можно? – спросила я, указав на открывшийся вход.
– Конечно, – улыбнулся он, – вряд ли там успел обосноваться авакус.
Я попыталась улыбнуться в ответ как можно беззаботнее, но судя по реакции Мака, не получилось.
– Давай сюда топливо, я установлю.
– А, да, конечно.
Я вытащила из сумки шар и неверными руками передала Маку. Он перехватил их, чуть сжал, заглянул в глаза.
– С тобой все в порядке?
– Да.
– Ты дрожишь, и руки холодные. – Поперёк его лба пролегла складка озабоченности.
– Это все нервы.
– Переживаешь за дядю. – Он поджал губы. – Мира, то, что сказал Палкинд. Это неправда. Я никак не связан с похищением твоего дяди.
Мак впервые произнёс моё имя. Странно, но оно прозвучало чужеродно, словно и не мое вовсе.
– Хорошо. Давай поспешим, – как можно ровнее произнесла я.
– Да.
Он направился к хвосту корабля, я же юркнула внутрь, усевшись в единственное кресло, которое вкупе с корпусом и длинными ногами и составляло лягушатник.
Так, панель управления стандартная. И автопилот есть! Отлично!
– Готово! – крикнул Мак снаружи. – Врубай двигатель!
Я, протяжно выдохнув, дернула рычаг. Лягушатник грозно взревел, совершенно не под стать собственному имени.
– Отлично, – на пороге показался довольный Мак. Я незаметно нажала клавишу. – Места тут только для одного, как видишь, но я по-прежнему готов держать тебя на коленях. Так что... Эй, ты чего?!
Входной полупрозрачный сегмент резко опустился, разделив нас.
– Мира! Что ты делаешь? – голос Мака стал глух.
– Прости, но места здесь действительно хватит только для одного. Лягушатник не выдержит двоих.
Мак забарабанил кулаками по пластику. Я ввела координаты места встречи с похитителями и натянула штурвал.
– Открой! – Мак подобрал ветку и принялся отчаянно скрести по корпусу, мне же чудилось, будто он царапает мое сердце.
– Мира! У нас ведь договор!
– Прости, как ты там сказал, моя шкура мне дороже. Вот! И дядина. А деньги я тебе пришлю по почте.
– Куда?! – заорал он.
– В племя олушьев!
Я натянула штурвал до отказа и отпустила – лягушатник оттолкнулся и поднялся в воздух под мой визг. Впрочем, быстро выяснилось, что у этого мини-корабля прекрасная балансировка и шикарные амортизаторы. Он легко цеплялся за любые выступы – холмы, верхушки деревьев – и с такой же легкостью отталкивался от них, и при всем при этом меня совершенно не трясло.
– Отличный корабль, – сказала я вслух, чувствуя как во рту проступает гадчайшее послевкусие от проделанного с Маком. – Отличный корабль! – прокричала я, словно это могло помочь не чувствовать себя не так паскудно.
– Надо же, а ведь он мне по-настоящему стал нравиться! – взвыла я и дала волю слезам. – Мак, ну почему же и ты оказался такой скотиной?! А-а-а-а, – проскулила я. – Снова одинокая и беззащитная-я! Но зато без предателя! Да-а-а… Обалденно красивого-о, невероятно сексуального-о-о… предателя! А-а-а…
Лягушатник прыгал, а я ревела. Жалела себя и свою несбывшуюся мечту.
– Все! Не время. Вот спасу дядю, вернусь домой и там вдоволь наплачусь.
Корабль сделал очередной прыжок. Я вытерла слезы, втянула сопли и, задрав голову, помахала перед глазами ладонями, приводя себя в чувства. И замерла. На крыше, распластавшись морской звездой, висел или скорее лежал Мак. И когда он только успел туда забраться?! Надо же! Прежде я не замечала, что у него такие огромные глаза – вот что страх животворящий с людьми, вернее, полулюдьми, делает. На душе вмиг просветлело.
– Удобно ли тебе там, рыбка-прилипала? – прокричала я.
Лягушатник ухнул вниз. Рот Мака немо распахнулся, свинцово-серые глаза выросли еще больше. Я осторожно открутила крышку люка, запоздало сообразив, чем это закончится.
– У тебя на пальцах присоски что ли?
Мак свалился прямо на голову, основательно впечатав меня в кресло. Повезло еще, что не раздавил насмерть.