– Плоскостопие.
– У Палкинда, как я погляжу, с ногами проблемы.
– Теперь ты мне веришь? – с надеждой спросил он. Я вгляделась в отражение – Мак казался таким искренним.
– Не знаю, – честно призналась я, – и хотела бы…
– Хочешь, я откажусь от твоих денег?
– Хочешь? – фыркнула я. – Ты неисправим!
– Не кипятись, я не так выразился. Я отказываюсь от твоих денег.
– Еще бы, с видео-дневником на сумму в триллион раз больше, чем я тебе обещала!
– Послушай, если бы я действительно как-то был связан с похитителями, я бы действовал совсем по-другому.
– И как же? – насупилась я.
– Я мог бы повязать тебя по рукам и ногам давным-давно. Но я этого не сделал!
– Только потому, что меня пришлось бы нести!
– Мира, я не хочу ругаться. Я хочу помочь. Правда.
– Почему? – спросила я и, чудом развернувшись, всмотрелась в его глаза.
– Ты мне нравишься.
– Нравлюсь? – повторила с сомнением в голосе.
– Очень нравишься.
– Ты меня совсем не знаешь, – я отвернулась.
– Ошибаешься.
Я напряглась, ожидая дальнейших слов.
– За время нашего знакомства…
– Очень короткого знакомства.
– Пусть так. Но за это время я увидел главное.
В корпусе отразился его похотливый взгляд, скользнувший по отражению моей груди, спустившийся ниже.
– Я рассмотрел твой стержень.
– Мой… что? – не поняла я.
– Стержень. Характер.
– И что же у меня за стержень?
– Ты смелая, отчаянная, преданная и невероятно притягательная женщина. И я ужасно хочу тебя. Все время. И прямо сейчас.
– Я чувствую. То-то так неудобно сидеть стало.
Он тихо рассмеялся. А я ощутила новый прилив желания. Да что ж такое-то?
– Могу помочь.
– А далеко нам еще добираться? – поинтересовалась как можно невиннее.
– Минут сорок.
Меня бросило в жар. А затем я ловко перекинула ногу и села к нему лицом к лицу. Мак расправил плечи. Взгляд свинцово-серых глаз потяжелел. А пропади все пропадом!
– Путь долгий.
– Слишком, – хрипло отозвался он. Стемнело – Мак сгустил тонирование корпуса до полумрака. – Но как хороший капитан, я сделаю все, чтобы пассажиры остались довольны.
Мы одновременно впились в губы друг друга. Поцелуй был похож на глотки мучимых жаждой. Я сама расстегнула комбинезон, больше не в силах справляться с собственным желанием, мимолетно порадовалась потере белья. Мак обхватил прохладными влажными губами мой сосок, стягивая руками наноткань уже с бедер. Та подавалась с трудом, и он дернул, да так, что я скатилась по его голеням и застряла нелепой позе – ноги выше плеч, с комбинезоном на щиколотках.
– Ушиблась? – испугался Мак.
Я похлопала глазами, пытаясь понять, цела ли. Затем улыбнулась:
– Все нормально. Только от страха все опустилось.
На его лицо тоже наползла облегченная улыбка.
– Главное, что у меня нет.
Мак, поддерживая меня ступнями под попу, освободил от обуви, щиколотки от комбинезона.
– Помоги, – попросила, почти чувствуя, как он касается меня полураспятой своим свинцовым взглядом в самых потаенных местах, и снова возбуждаясь от этого.
– Как ты хороша, – прошептал он.
– А говорил, что не в твоем вкусе.
– Неправда, – сказал он и провел ладонями по внутренней стороне моих бедер, пробежался и умелыми, властными пальцами по самому чувственному. Я ахнула и запрокинула голову и тут же ударилась затылком о панель.
– Прости, – хрипнул Мак, пропустил руку меж моих бедер, второй ухватил за плечо и снова усадил себе на колени.
Он по-прежнему оставался полностью одетым, и мое ощущение собственной наготы делалось от этого еще более острым и возбуждающим. Я потянулась к потайной застежке на его шее. Мак перехватил руки и ловко завел их мне за спину.
– Не спеши.
– Но я хочу.