– Еда. Или птенчики погибнут.
Аля и сама была похожа на птицу – взъерошенная, со спутанными волосами в грязной дырявой одежде. С вытянутым вперед лицом и тонкими длинными ногами, согнутыми назад. Ступни прятались в стоптанных мужских ботинках. Да и ступни ли там были?
Обливаясь ледяным потом, сжимая флягу с животворным снадобьем, я обогнула холм мусора в человеческий рост и едва не завизжала. Связанный Мак полулежал, опираясь спиной на стенку, неумело сложенную из лозы. Его голова безвольно свесилась на грудь, на молочно-белом костюме расплылось кровавое, уже стянувшееся коркой пятно.
– Мак, – позвала я и метнулась к нему, однако дорогу загородила эта странная Аля.
– Еда. Еда для птенчиков.
– Кто еда? – В лицо словно кипятком плеснули. – Мак? Нет, это не еда, это человек. И ты человек. А человек не ест человека.
– Еда! Еда!!! Аля – птица! У Али птенчики! – истошно завизжала она и захлопала руками будто крыльями. Сомнений не осталась – вот та Птица, о которой предупреждал Мак.
– Ш-ш-ш, – успокаивала ее я, в шоке от собственных действий. – А то ты разбудишь их.
Удивительно, но увещевания подействовали. Аля смутилась. Поперечная складка прорезала грязный лоб и скрылась под свойлаченной челкой землистого цвета. Птица скрылась за холмом и, судя по звуку, продолжила точить топор.
Я присела подле Мака, прощупала пульс на шее и с облегчением убедилась, что он жив. Затем влила несколько капель ему в рот. Он закашлялся.
– Давай, Мак, давай. Надо спасаться.
– Аля! Аля спасет Миру! Аля покормит птенчиков и Миру! Аля покормит! – завизжала незаметно подкравшаяся Птица и занесла над головой Мака топор.
– Нет! – заорала я, заслонив собой вирийца. – Сначала Мира что-то даст Але!
Птица снова засомневалась, но остановилась. Топор медленно опустился.
– Пойдем со мной, – я поманила Алю за собой.
Та несмело пошла, то и дело оглядываясь на Мака. Так и не отыскав свою сумку, я вернулась к рюкзаку и принялась отчаянно потрошить его.
– Вот, возьми, это тебе! – я передала в немытую с неровными серыми ногтями Птицы коробочку из-под истолченных караедцев.
Аля поднесла ее к носу. Понюхала, лизнула, обнажила покрывшиеся черным камнем зубы и постучала по ним металлической крышкой.
– Твоим птенчикам понравится.
Птица радостно загоготала и быстро скрылась в противоположной от Мака части гнезда. Я спешно вернулась к спутнику. Он пришел в себя, но взгляд его был мутным и каким-то обреченным.
– Потерпи, я сейчас тебя развяжу.
– Бесполезно. Она все равно нас не выпустит.
– Не верю, – опешила я.
– Никто и никогда еще отсюда не возвращался живым.
– Не верю, что ты сдался, – поправилась я.
– Она монстр. И невероятно сильный монстр. Договориться с ней не получится.
– И все же я попробую. Умирать здесь таким способом – ни за что!
Мак вздохнул:
– Ты просто не представляешь, что это за чудовище, Мира. Мне очень жаль. Прости.
– Прости? Что значит прости? Ты мне еще секс обещал! И оргазм длиной в час! Извини, но без этого я Вирийю не покину.
Мак грустно усмехнулся:
– Все что мы можем сделать – я попытаюсь ее отвлечь, а ты беги. Хотя куда? Ее гнездо на высоте тридцати метров.
– Я не брошу тебя.
– Неужели я тебе так приглянулся?
– Неужели, – уклончиво ответила я, освободив его от пут.
Мак потер кисти.
– Как она нас сюда заволокла? – спросила я, выглядывая за край гнезда. Внизу простиралось изумрудное море из крон деревьев, поблескивающих в свете Вирийского солнца. – Крыльев у нее нет.
– Есть. А еще у нее есть корабль.
– Угоним!
– Чтобы его поднять в воздух нужно крутить педали со скоростью разъяренного носорога. Или топливо, которого…