Но еще до прихода учителя Рэм ворвался в класс с ведром, наполненным пахучей водой. И без разговоров выплеснул все в лицо Полянскому. Тот вскрикнул от неожиданности и закашлялся — жидкость попала в рот.
— Что, Жорик, глотнул водички? — ехидно спросил Рэм. — Узнаешь свежий запах лесного кедра? А как она на вкус?
Девчонки завизжали, сзади заразительно смеялся Ян, парни что-то кричали, включая стрим-очки. Через секунду разъяренный Полянский бросился в драку, и Рэм с удовольствием колошматил неприятеля изо всех сил. Он понимал, что тут, под прицелом камер, дружки Полянского не будут его поддерживать, а значит выпал редкий шанс наказать обидчика как следует. Впрочем, скоро вернулся учитель, и драку пришлось прекратить. Дальше верные враги приходили в себя в кабинете директора. Замять инцидент не удалось — слишком много свидетелей-стримеров немедленно слили видео в Токер, зарабатывая лайки и поднимая себе рейтинги.
И теперь в кабинете директора решалась судьба Рэма.
— Я вместе со всем попечительским комитетом жду от вас решительных мер, — отрезал на прощание Григорий Полянский, скрипнув стулом.
— Может и правда перевести тебя в другую школу? — шепотом спросила тетка у племянника. Тот сделал большие глаза.
— Не вздумай! Ты что! Только из этой школы можно попасть в летчики военных космоистребителей.
— Из других тоже можно. Но да, только тут есть профильные предметы. Тогда молись, чтобы тебя не исключили.
— Я же не виноват! Ну, почти…
Из кабинета директора вышли Полянские. Ни Георгий, ни его отец не удостоили Рэма и его тетю даже взглядом, и молча проследовали на выход.
— Заходите! — крикнул Соломон Моисеевич.
Рэм и тетя Шура зашли в кабинет. Директор растекся полным рыхлым телом по всему креслу. Жесткий спор с одним из главных попечителей школы заставил мужчину взмокнуть. Лысина блестела капельками пота. Маленькие глазки неопределенно цвета выражали лишь усталость и безразличие.
— Ну, ученик Миронов, что скажете в свое оправдание по поводу драки?
— Я не хотел драться, — твердо ответил Рэм. — Я просто пошутил, а он не понял вообще.
— Хорошенькая шутка! Разве так можно?
— Можно. На камере же видно, что Ян Мэй тоже весь мокрый. Над ним так же пошутили как раз перед этим.
— Ну и порядки в этой школе! — наигранно возмутилась тетя. — Никакой дисциплины!
— До появления в школе вашего племянника все было спокойно! — вспыхнул директор. — Так. Я предлагаю вам забрать документы мальчика из нашей школы. Мы не будем исключать его официально, потому что это бросит тень на его рейтинг и дальнейшее поступление в другие заведения…
— Никакие документы мы забирать не будем, — тетя Шура сурово взглянула на директора. Рэм уважал ее за это: наедине она могла отчитывать племянника за плохое поведение часами. Но при посторонних она всегда вставала на его сторону. И сдвинуть ее из этого положения было невозможно. — А если вы исключите его сами, я расскажу всему миру, как вы поступили с сиротой, сыном самого Миронова! Тем более, что он не виноват в случившемся, и ваши камеры это зафиксировали! Это не его рейтинг пострадает, а лично ваш! Тем более у Родика рейтинг и так почти на нуле.
— Да поймите, — горячился директор, — Родион не ладит с одноклассниками, ему там только хуже! Рэм, перейдешь в другую школу?
— Нет, — немедленно ответил мальчик, не понимая, на что рассчитывает Соломон Моисеевич.
— Почему? Тебе же тут плохо…
— Я хочу стать военным летчиком космических кораблей, а поступить в Академию Исследования Космоса я смогу только из этой школы.
— Военным летчиком? С твоим рейтингом? — вытаращил на него глаза директор. — Извини, но в военные ты точно никогда не поступишь: туда берут абсолютно здоровых людей.
— Я здоров! — вспыхнул Рэм. Напоминание на фиксаторы в спине было лишним.
— А у меня вот другие сведения… Ну ладно, твое решение понятно. А как насчет другого класса? С техническим уклоном и усиленной физической подготовкой? Пойми, Полянские не оставят этот конфликт нерешенным. Всплывут все ваши ранние стычки, остальные драки с его друзьями. И это закроет тебе дорогу в Академию Исследования Космоса навсегда.
— Полянскому тоже, — усмехнулся Рэм.