— Я сдам! — ухватился за соломинку Рэм и направился за старичком переписывать анкеты на поступление.
Так он оказался на Факультете стюардов и программирования бытовой техники, куда никогда не собирался поступать.
Самым обидным в этот день было даже не это, а неожиданная встреча с бывшим одноклассником, Георгием Полянским. Как назло, тот не нашел другого времени, чтобы подойти к дверям приемной комиссии для подписания приказа на зачисление. С ним были пятеро других одноклассников, которых Рэм уже едва помнил. А рядом еще и шла Берта с подружками. Рэм не хотел никого видеть, и тем более разговаривать. Сегодня он чувствовал себя абсолютным неудачником. Но скрыться незамеченным ему не дали.
— О, кого я вижу! — с наигранной радостью воскликнул Полянский. — Миронов! Я не видел твоего имени в списках. Ты разве не подавал документы?
— Я подал на другое отделение, — процедил сквозь зубы Рэм, гордо подняв голову. Но тоску в глазах было не скрыть. А еще его раздражало жалостливое выражение на лицах Берты и ее подруг.
— Куда, если не секрет?
— Стюарды и программирование.
— Обслуживающий персонал? — хмыкнул кто-то их компании Полянского.
— Ну, ты этого заслуживаешь, — пожал плечами Полянский. — Психам и отщепенцам не место в высших сферах управления звездолетами. Этого следовало ожидать. Твое место в самом низу, привыкай.
— Полянский, перестань, — вступилась Берта. Для Рэма это сыграло роль красной тряпки для быка. Он ненавидел, когда его жалеют.
— Я псих, да? — кровь ударила ему в голову, кулаки привычно зачесались. Но драка в Академии недопустима. И Полянский вряд ли бросится на него сейчас. Один шанс из ста. Но он есть, и почему бы им не воспользоваться? — Хорошо, я — псих и отщепенец, не играющий по правилам большинства. Но я никогда никому не врал и всего добивался сам. Все, что я знаю и умею — моя личная заслуга, а не крутого папочки или лайков обманутых тобой подписчиков, ведь они не знают реально, что ты за тип. А ты — падла, Жорик!
— Ты, придурок, за языком следи! — Полянский покраснел и тоже сжал кулаки.
— А я слежу! — тут же перебил его Рэм. — У тебя и фамилия подходящая — не Полянский, а Падлянский! От слова падла, Жорик, понятно? — он с удовольствием увидел, как Георгий все-таки бросился вперед с явным намерением проучить нахала. Но, к сожалению, его друзья схватили его и отбросили назад. — Даже в морду дать не можешь как следует, — продолжал Рэм, уже не надеясь на победу.
— Обойдешься, — процедил Георгий, и гаденькая улыбочка зазмеилась на его губах. — Ты и в обслуживающем персонале долго не продержишься, слишком много в тебе говна. Айда отсюда, ребята, надеюсь, мы его видим в последний раз.
— Пока, Паааадлянский! — ехидно крикнул ему вдогонку Рэм, отчаянно завидуя тем, кто все-таки прошел на Факультет летной эксплуатации.
— Как интересно ты его обозвал, — захихикала Берта, хитро переглядывалась с подружками. — Действительно, фамилия у него подходящая. Теперь вся Академия его будет падлой называть.
— Надеюсь, — буркнул Рэм и пошел на выход. Будь Берта одна, он бы с удовольствием поболтал с ней подольше. Но ее подружки выводили его из равновесия. Вот поругаться или подраться с парнями он мог легко. А при девчонках язык становился толстым и неповоротливым. Так что лучше сохранить за собой впечатление гордого победителя, чем краснеть перед бывшими одноклассницами, не умея остроумно ответить на какую-нибудь шутку.
Учиться на Факультете стюардов было, в общем-то интересно. Рэму особенно нравился предмет «программирование роботов-стюардов». На современных космических лайнерах они использовались в качестве обслуживающего персонала во всех сферах — от раздачи еды и уборки до проведения инструктажей. Управлял роботами главный стюард-человек, который во время рейса зачастую даже не выходил из своей пультовой. Кабинет главного стюарда на корабле представлял собой наполненную многочисленными экранами комнату, по которым можно было отслеживать любого робота. На небольших кораблях достаточно было одного стюарда. На крупных пассажирских лайнерах их число доходило до пятидесяти.
Именно программированию на этом факультете уделялось особое внимание. Но другие предметы тоже были интересны. Особенно часто Рэм спорил с профессором по предмету «коллективная психология», когда дело касалось социальных рейтингов. Уже в начале урока Рэм поднимал руку, и остальные учащиеся вздыхали с облегчением — можно заниматься своими делами, профессору сейчас станет не до них.