Трагедия на Центральном Космодроме унесла жизни сотен туристов. Уже через полчаса на месте катастрофы развернулись спасательные работы. От корабля ничего не осталось, кроме небольшого жилого отсека, но и тот был смят как консервная банка. Разве что спальные капсулы уцелели, но людей в них не оказалось. Остальные отсеки корабля не поддавались опознанию. Было ясно, что никто из экипажа не смог бы в них выжить.
Спасатели разбирали завалы, оставшиеся от смотровой башни. Они вытащили оттуда немало трупов. Под одной из плит нашли темноволосого мальчика рядом с худым израненным старичком. Как ни странно, они оба были живы, хоть и сильно пострадали.
— Что произошло? — хрипло спросил старичок, оказавшись на носилках. Он еле сфокусировал взгляд и заметил рядом Рэма на таких же носилках. — Мальчик жив?
— Да, — ответили ему. — Пацану невероятно повезло: столько травм по всему телу, но жив. Настоящий счастливчик!
— Вы думаете? — грустно усмехнулся старичок. — Насколько я понимаю, он только что стал сиротой… — он потерял сознание, и его срочно отправили в гиромобиль скорой помощи вместе с пострадавшим ребенком.
Рэм приходил в себя долго и мучительно. Черепно-мозговая травма и множественные переломы конечностей и позвоночника не давали ему возможности двигаться или адекватно воспринимать этот мир. Постоянные транквилизаторы держали мозг на грани комы, иначе мальчик умер бы от болевого шока. Рэм иногда выныривал в реальность и каждый раз вспоминал яркую вспышку, разделившую его жизнь на «до» и «после».
Ему часто казалось, что он все еще дома, отец собирается на работу и, как обычно, гладит его по голове на прощание.
— Не ходи сегодня на смотровую, — улыбался он сыну. — Там ничего особенного не будет, простой грузовик. Вот на следующей неделе пойдет пассажирский лайнер, вот уж где есть на что посмотреть!
— Пап, ну что мне делать-то еще? — возмутился тогда Рэм. — Лето же, столько свободного времени!
— Почитай умную книжку.
Рэм кривился, но не спорил. Пусть они с мамой уйдут, а уж он доберется до гиробайка и в считанные часы домчится до космодрома. Отец так и не узнал, что сын видел последние секунды его жизни.
Он полностью пришел в сознание только через несколько недель. Все тело болело, но уже не насколько, чтобы просить обезболивающие. Лечащий врач сразу же навестил пациента.
— Ну что, Родион? — излишне бодро обратился он к нему. — Как себя чувствуем?
— Хорошо, спасибо, — просипел мальчик. — А что со мной?
— Уже почти все хорошо, травмы заживают быстро, регенерация высокая. Правда, в позвоночнике теперь будут стоять фиксаторы, но это даже к лучшему — теперь ты его точно никогда больше не сломаешь. Конечно, все еще поболит немного, но через месяц будешь как новенький, смело можно идти хоть на учебу, хоть на…
— А мои родители? — перебил его Рэм.
— Эм… — доктор опустил глаза. — Ты же все видел… И понимаешь… Я сочувствую, малыш…
Эта боль оказалась сильнее физической. Весь следующий месяц мальчик внимательно следил за расследованием катастрофы по инфосети. Исследовательская комиссия быстро вынесла решение — из-за незначительного отклонения ускорителя на маневровом двигателе реактивная струя била прямо в корпус основного двигателя. Защитное покрытие некоторое время препятствовало разрушению, но температура горения была слишком велика. Несущие структуры внешнего топливного бака сместились, отдельные компоненты топлива загорелись, что и привело к взрыву. Надо отметить, что взрыв был несильный, учитывая мощность и габариты космического корабля. Современные звездолеты проектировались как можно безопаснее. Взорвались всего лишь пары отработанного горючего с некоторыми активными компонентами твердого топлива, так что людям на космодроме еще сильно повезло.
Оценки катастрофы были разными. Официально признавалось, что грузовик можно было легко спасти, если бы у пилота было больше времени. Но все произошло слишком быстро. Кто-то рекомендовал в таких случаях сразу отключать основной двигатель. Другие возражали, что на одних маневровых такую махину в атмосфере не удержать, корабль все равно рухнул бы, разве что не взорвавшись.
Больше всего Рэму не нравилась версия, что катастрофа случилась из-за того, пилот следил не за полетом, а за онлайн-трансляцией. И если бы он всецело сосредоточился на взлете, трагедии бы не произошло. К счастью, расследование этого не подтвердило. Катастрофу можно было предотвратить только при тщательной проверке всего оборудования на старте. После взлета корабль был обречен. Не смотря на весь опыт пилота, с такой технической неполадкой справиться он бы не смог.