— Для тебя, любимая дочь моего друга, я сделаю все, — галантно произнес Миклош, с отеческой любовью похлопывая ее по руке.
— Спасибо, Миклош. — Блейз с облегчением улыбнулась, благодарная, что Миклош не забыл дружбы с отцом. Задолго до рождения Блейз отец приезжал в Англию из Америки, чтобы познакомиться со страной и с романской культурой. Дрю Монтгомери провел почти все лето, колеся по дорогам Англии с табором Миклоша, а зиму провел в Хартфордшире, тоже неподалеку от табора. Там он встретил и полюбил мать Блейз, молодую англичанку из хорошей семьи. Ее родственники приняли американца без особой радости, но были вынуждены смириться с выбором дочери: молодые люди полюбили друг друга. Они поженились следующей весной, и Дрю увез жену в Филадельфию. В последующие несколько лет они навещали родителей Френсис, чтобы показать свою маленькую дочку. И где бы ни находился Миклош, Дрю каждый раз разыскивал его. Дружба их крепла с годами.
Блейз не забыла детский восторг, который испытывала, когда Миклош качал ее на коленях, а она визжала от радости. Она помнила, какая любовь обрушилась на нее в таборе, цыгане обожали детей, они совершенно испортили Блейз. Но были и грустные воспоминания. Когда ей исполнилось десять лет, у нее умер отец, которого она очень любила. Они с матерью вернулись в Англию, чтобы жить с ее овдовевшей сестрой леди Агнес. Блейз казалось, что она не переживет той зимы. Она потеряла отца, дом, страну — все сразу. Но Миклош и Панна, мать табора, помогли ей справиться с горем.
Просто чудо, что Френсис разрешила Блейз той ужасной зимой находиться в таборе столько времени, сколько ей хотелось, хотя леди Агнес не уставала твердить, что для девочки это добром не кончится, поскольку даже в десять лет репутация девочки — вещь весьма хрупкая. Только гораздо позже Блейз осознала, почему мама разрешила ей бывать в таборе — она понимала, насколько важно для девочки поддерживать память об отце.
Теперь Блейз уже не ребенок, но табор подействовал на нее точно так же, как в детстве. Всякий раз, когда Блейз попадала к цыганам, отец возвращался к ней, со своим смехом, любовью, жаждой жизни. Никто так не радовался жизни, как Дрю Монтгомери. Ради него, а может, и по другим причинам, Миклош всегда будет встречать ее как дочь.
Только Блейз успела подумать обо всем, как вдруг Миклош посмотрел через ее плечо и посуровел, лицо его сделалось серьезным.
— А что это за рай с тобой?
Блейз обернулась, вспомнив, что словом рай цыгане называют джентльмена.
— О Боже, — пробормотала она. Через луг по направлению к ним, опираясь на трость с золотой рукояткой, медленно шел лорд Линден. — Не он со мной, Миклош. Я с ним… Он настаивал, чтобы сопровождать меня… не отпускал одну.
— Он приехал не за тем, чтобы прогнать нас отсюда? — с беспокойством спросил Миклош.
— Нет, не думаю, что он имеет отношение к магистрату. Не понимаю, почему он еще здесь. Он даже не знает, кто я. Думает, что я — приемная цыганка.
Миклош с любопытством посмотрел на Блейз.
— С чего это он так решил?
— Я сказала ему, не выдавай меня, пожалуйста. — Она не хотела, чтобы лорд Линден узнал, кто она на самом деле, из опасения, что он может рассказать тете Агнес, где она, до того как она убедится, что ее репутация основательно подмочена. — Я назовусь… Блейз Смит вместо мисс Сент-Джеймс.
— Хорошо, — согласился Миклош, — но как только он уедет, ты расскажешь мне все.
Блейз согласно кивнула. Она объяснит, как встретилась с лордом Линденом, но без подробностей, разумеется. Не будет же она рассказывать Миклошу, что этот разодетый лорд предложил ей стать его любовницей. Миклош относится к ней как к дочери. Со своим горячим цыганским нравом, он проливал кровь и за много меньшие оскорбления. Конечно, надо признать, она сама виновата в том, что случилось в гостинице. Лорд Линден никогда бы не попытался соблазнить ее, если бы знал, что она знатная дама… Или?.. Блейз с тревогой следила за приближением лорда Линдена. Несмотря на хромоту, двигался он довольно ловко и выглядел вполне уверенно.
— Милорд, вы удивляете меня, — сказала она, когда он остановился перед ней. — Я думала, вас уже и след простыл.
— Хотел убедиться, что вы благополучно добрались.
— В этом не было необходимости…
— Знаю. — Он обезоруживающе улыбнулся и посмотрел на Миклоша, который почтительно снял шапку. — Вы представите меня?
— Ну… — Он не оставил Блейз выбора. — Милорд, позвольте представить вам моего хорошего друга, мистера Миклоша Смита. Миклош, познакомься, это виконт Линден.
К ее удивлению, лорд Линден вежливо поклонился цыгану, так, как он бы поклонился любому джентльмену, потом перевел синие глаза на нее.
— Друг?.. — Он произнес это слово с интонацией, полной скрытого смысла, который Блейз отлично поняла. — …Или ваш суженый?
— Н-н-нет, — невнятно пробормотала Блейз, застигнутая врасплох вопросом Джулиана. — Миклош — вожак табора.
— А-а, так он — отец вашего жениха?
К своему огорчению, Блейз почувствовала, что совершенно некстати краснеет. Она солгала лорду Линдену, когда сказала, что собирается замуж за старшего сына вожака. Тогда ей надо было срочно что-то придумать, чтобы охладить пыл виконта. Теперь деваться некуда, приходится продолжать лгать.
— Да, — пробормотала она, — отец моего жениха. К чести Миклоша, он и бровью не повел, хотя разговор, надо сказать, немного озадачил его.
— Я очень благодарен вам, что вы пришли ей на помощь, ваше сиятельство. Мисс… Блейз мне как дочь.
— В самом деле? — Лорд Линден бросил на Блейз беглый взгляд, полный нежности. — Прекрасно пони-
маю ваше желание оказать покровительство такой прелестной дочери…
— Да, — односложно ответил Миклош.
Но по его благоговейному тону Блейз поняла, что вежливое, уважительное обращение незнакомца произвело большое впечатление на Миклоша. Вполне вероятно, цыган впервые в жизни так близко общается с высокородным джентльменом, если не считать тех случаев, когда его доставляли в магистрат.
Блейз подобного сказать было нельзя: она много ездила со своим отчимом-дипломатом и встречала множество других английских дипломатов, но ни один из них так и не сумел изменить ее убеждения, что англичане, особенно голубых кровей, холодны, как рыбы.
Воцарилось неловкое молчание. Цыгане широким полукругом стояли за спиной Миклоша имолча следили за происходящим. Миклош посмотрел через плечо на свой напряженно притихший табор и обратился к виконту:
— Позвольте предложить вам эля, ваше сиятельство.
— Буду вам очень признателен. — Лорд Линден обворожительно улыбнулся. — Был бы рад, если бы мне предложили сесть. Ужасно болит нога… Боевое ранение.
Миклош торопливо отдал какие-то распоряжения, икто-то из цыган тут же бросился исполнять их, аБлейз с подозрением посмотрела на Джулиана. Непохоже, что он испытывает боль, во всяком случае, такую сильную, как в гостинице. Скорее, он собирается воспользоваться нездоровьем, чтобы завоевать симпатии Миклоша идостичь каких-то своих целей.
— Вы не находите, что в экипаже вам будет удобнее, чем в открытом поле? — Блейз постаралась задать этот вопрос как можно любезнее, но Джулиан, отличавшийся завидной сообразительностью, хорошо понял, что она имела ввиду.
— Вероятно, это так, но тогда, — обратился к ней со своей обезоруживающей улыбкой лорд Линден, — я потерял бы возможность убедить вас переменить решение относительно наших взаимоотношений.
Блейз растерянно посмотрела на него. Это было одно из тех редких мгновений, когда она не нашлась что ответить. Как сделать, чтобы он выбросил из головы эту глупую мысль, что она согласится стать его любовницей? То, что такой мужчина, как лорд Линден, обратил на нее внимание, ослепило ее на миг. У какой женщины не дрогнуло бы сердце? Но его настойчивость становилась досадной помехой. Надо во что бы то ни стало избавиться от него.