– Надеюсь, они не откажут из-за того, что я курю, – симпатичная блондинка с плохой кожей отхлебнула кофе. Я тоже сделала глоток подслащенного эспрессо, мало вникая в разговор. С гораздо большим удовольствием я пересчитывала своих оставшихся конкуренток. Вместе с этой группкой, нас было пятьдесят восемь. Не мало.
– Ты бы лучше соврала, – глубокомысленно изрекла шатенка, цокнув языком. – Никто все равно не проверяет такие вопросы.
Девушка-олененок заставила взглянуть на нее повнимательней. Она между тем продолжила рассуждение:
– При таком конкурсе отсеивают очень легко. Я вот, например, написала, что соединена искрой. К соединенным всегда с уважением относятся. Это мне очков добавит.
Мое сложившееся хорошее мнение о Бемби сразу разрушилось. Ну зачем фокуснику раскрывать свой трюк? Остальные девушки восторженно закивали. Вероятно, на следующем этапе соединенных станет гораздо больше.
Во время перерыва я раззнакомилась еще с несколькими девушками, и уже смеющейся дружной стайкой мы вернулись обратно в холл. Все та же женщина теперь стояла со списком фамилий, которые помещались всего на одном листе. Судя по всему, большая половина девушек сейчас отправится домой.
– Я зачитаю вам список фамилий. Те, кого я не назову, не проходят во второй тур. Спасибо за потраченное время.
Затем она отыскала меня глазами и обратилась с улыбкой:
– Девушка, вас зовут Кира Бел?
Я кивнула. Фамилия у меня забавная, но искусственная, прадедушка по отцовской линии, эмигрировавший откуда-то из центральной Европы во время Первой Мировой, сократил свою настоящую до первых трех букв. Поэтому настоящую фамилию семьи Бел никто не знает.
– Проходите, пожалуйста, – она указала мне на двери лифта. Поднимитесь на двадцать шестой этаж, возьмите и заполните еще один бланк, вам его подаст секретарь.
Ощущая себя героем какого-то квеста, который только что успешно завершил первую часть миссии, я вышла в слабоосвещенный коридор. За стойкой сидела уставшая девушка. Она с вымученной улыбкой протянула мне листок. Пробормотав «спасибо», я села на черный диван и в абсолютной тишине принялась за заполнение.
Перед глазами черные строчки снова рисовали стандартный набор вопросов. Заполнив их на автомате, я перешла к довольно нестандартным, которые касались мировоззрения, политических взглядов и отношения к религии и различным меньшинствам. Решив, что если честность провела меня во второй тур, то она же проведет меня и в третий, я ответила на них. Гражданской позиции я не имела, к любым меньшинствам относилась с безразличием, в общем-то не понимая, кого нужно относить в эту категорию, в Боге особенной необходимости тоже не испытывала, как и он во мне. Последний раз я молилась, когда пропала мама, я просила, плакала, ходила в церкви. Мне никто и ничто не ответило. Тогда я поняла, что все только в человеческих руках, что уповать на небесные силы бессмысленно, и если бы Бог существовал, он бы не допустил такого количества несправедливости.
Вскоре начинали заходить другие девушки, нарушая абсолютную тишину, царившую в коридоре. Мне даже стало как-то жаль расставаться с ней. От скуки я принялась разглядывать стены и потолок.
Вдруг я заметила несколько вмонтированных камер и весело подмигнула одной из них. Камеры были также в первом зале, в лифте и на прилегающей территории. В этом здании их было полно везде, где только можно – видимо, у владельца просто пунктик на контроле. Я сделала в своей голове еще одну заметку о загадочном владельце «Азаик».
Мне уже по-настоящему хотелось познакомиться с ним или с ней. Судя по тому, что я прочла в интернете, «Азаик» – это не только самая успешная сеть ночных клубов в мире, эдакий «Хиллтон» ночной жизни, это также производитель и владелец прав на популярнейший и самый дорогой алкогольный коктейль "Искра".
Ни один бар во всем мире не может официально продавать его, не платя процент компании «Азаик». Что входило в состав «Искры» не знал никто, но ничего наркотического, иначе бы коктейль был нелегален. Я пробовала «Искру» пару раз в жизни – когда мы были с Эдгаром, помимо приятного опьянения, она заставляла на вечер почувствовать себя соединенной со своим партнером. Парочки обожают «Искру».
Ко мне подошел усталый, весь какой-то серый мужчина и бросил довольно грубо:
– Пройдите за мной. Вы проходите в третий тур конкурса. Меня зовут Виктор, я задам вам несколько вопросов – учтите, необходимо отвечать честно, и если я поймаю вас на лжи, вы выбываете из конкурса. Вы согласны пройти полиграф?
Детектор лжи, круто! Я видела такие только в фильмах. Виктор протянул мне бумагу на которой я подтверждала свое согласие на эту странную процедуру. Мы поднялись на двадцать седьмой этаж и оказались в еще одном извилистом коридоре. Снаружи башня заканчивалась стеклянным конусом, возможно там и обитает таинственный владелец? За мужчиной я проследовала в небольшой кабинет с небольшими же окошками, из которых были видны крыши соседних домов и дороги, с проезжающими крохотными автомобилями. Мне не понравился ни кабинет, ни владелец, и я знала, что как только выйду, забуду обоих. Усевшись на неудобном стуле, я приготовилась к череде вопросов, и неожиданностью стал для меня первый же:
– Ваша группа крови?
Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, я ответила:
– Четвертая отрицательная.
Он уставился на машинку, которая пикала и трещала. Она не походила на полиграф из фильмов, да и на меня не наклеили никаких датчиков. Странно. Хотя технологии постоянно развиваются, быть может у Виктора есть камера, которая фиксирует расширение зрачка.
– Ориентация? – продолжил он.
Раздраженно поправив выбившийся из тугого пучка локон, я улыбнулась:
– В свете последних событий правша.
Шутка не удалась. Брови мужчины сошлись на переносице:
— Я по мальчикам, – нервные мурашки побежали по спине, зачем им понадобилось знать о моей ориентации? В голову полезли мысли о том, что молоденькие девушки зачастую работают секретарями только по документам, реальные же их обязанности заключаются в удовлетворении разного толка потребностей нанимателя. Я отогнала их как можно дальше, напомнив себе, что мы живем в цивилизованном государстве.
Далее последовали не менее странные вопросы – «серый кардинал», так я назвала своего интервьюера, выспросил все обо мне, моей семье. Он странно нахмурился, когда я сказала, что мама моя считается без вести пропавшей вот уже четыре года.
Он узнал все о моей небогатой личной жизни, о моих предпочтениях в еде и о том, насколько часто я занимаюсь спортом. Раз десять я хотела заткнуть его, взять сумку и гордо уйти, но теперь уже любопытство двигало мной, и я продолжала отвечать на поставленные вопросы с вежливой маской на лице. Прошел час, а он не унимался. Наконец, я все же позволила эмоциям взять верх.
– Имеет ли какое-нибудь отношение то, сколько раз в неделю я ем суши к моим рабочим обязанностям? Да и вообще, странный у вас полиграф – он же вроде только на вопросы с ответами «нет» и «да» должен быть настроен.
– Наконец-то,– произнес со вздохом облегчения мужчина.
Он вдруг рассмеялся, и его лицо приняло вполне благодушное выражение
– Понимаете, этот тест был на устойчивость психики. Полиграф… — он повернул ко мне монитор и оказалось, что там был полу разложенный пасьянс – Это еще один способ вывести человека из равновесия. Да и те, кому есть что скрывать просто не соглашаются на этот тест. Те, кто не выдерживают полчаса, начинают плакать или кричать, определенно не подойдут нашему начальнику. У него довольно сложный характер. Но вы справились блестяще, рекордсмен просто, – он протянул мне руку, я крепко пожала ее. – Прошу за мной, я познакомлю вас с боссом. Сомневаюсь, что кто-либо еще проявил подобную выдержку. А если нет, то сейчас все равно все решится.