— Господи, Ной. Что ты делаешь?
— Я проверяю тебя, есть ли у тебя все необходимое, чтобы справиться со мной.
Мягкие стоны срывались с моего языка, пока он проводил кончиком бутылки по моему входу, моя киска плакала от потребности быть заполненной. Я не могла остановить движения своего тела, борясь с желанием выгнуть бедра и надавить, чтобы он трахнул меня этой чертовой бутылкой. Это было грязно, пошло и так чертовски эротично — я была вся обвязана колючей проволокой, задыхалась и была готова кончить. Я была там. Чувствовала, как это нарастает в моих венах, как неминуемое удовольствие подкрадывается и грозит вырваться наружу. Но мое тело все еще жаждало его прикосновений, и это начинало причинять боль — потребность в физическом контакте, в прикосновении его кожи к моей.
— Ты хочешь кончить, — пробормотал он. — Я вижу это по твоим раскрасневшимся щекам. Экстаз, он весь на твоем хорошеньком гребаном личике.
— Ной. Почему ты не прикасаешься ко мне?
Скрип двери раздался далеко позади, шаги топали по лестнице.
— Сиенна, ты здесь? — Это был Спенсер.
Какого хрена?
Я открыла глаза и с удивлением увидела, что Ной не сдвинулся ни на дюйм, как будто ему было все равно, что Спенсер может застать нас в очень компрометирующем положении.
— Сиенна? Ты здесь?
Ной наклонился ближе, приблизив свои губы к моему уху, его теплое дыхание скользило по моей шее.
— Сейчас неподходящее время, — прошептал он.
— Неподходящее время для чего?
Его язык коснулся мочки моего уха.
— Чтобы прикоснуться к тебе.
Он вытащил бутылку из моих трусиков и отступил на шаг, его глаза потемнели, как у хищника, который только что попробовал кровь своей жертвы, только чтобы ее у него отняли.
— Вот ты где. — Спенсер остановился в конце прохода, и я отвернулась, натянув платье обратно на грудь, прежде чем провести пальцами по волосам.
— Господи, — прошептала я, задыхаясь, зная, что секс, вероятно, вспыхивает неоновыми цветами на моем чертовом лбу.
Я глубоко вдохнула, нацепила на лицо фальшивую улыбку и повернулась лицом к Спенсеру. Ной, с другой стороны, стоял там, как будто ничего не произошло. Как будто он не был в двух секундах от того, чтобы трахнуть меня бутылкой пива.
— Клео ищет тебя, — сказал Спенсер, его глаза остекленели, а щеки покраснели.
— Ты слишком много выпил, брат?
— Может быть. — Он оступился на шаг, потом выпрямился.
— Йоу, Спенсер. Ты нашел ее? — Окли тоже вышел из-за угла.
— Господи Иисусе, — пробормотала я, положив ладонь на лоб.
В ту секунду, когда Окли встретился взглядом с Ноем, я практически увидела, как ревность и гнев излучаются с его лица.
— Что вы двое делаете здесь одни? — потребовал он.
— Мы не одни. Спенсер здесь. — И это был второй раз, когда мой дорогой брат решил прервать нас с Ноем от... ну, от утопления.
Ноздри Окли раздувались от злобы, он смотрел на Ноя так, словно от этого могла взорваться его голова.
Ной просто ухмыльнулся, подняв бутылку пива в сторону Окли, после чего поднес ее ко рту и сделал большой глоток.
О. Мой. Гребаный. Бог.
Все, от ушей до груди, мгновенно вспыхнуло от смущения.
— Мне, блядь, нужно выпить
— Вот, — Ной протянул мне свое пиво, — сделай глоток моего. Оно на вкус... изысканное.
Маленькая частная шутка заставила меня сжать бедра и отчаянно нуждаться в алкоголе.
— Нет, спасибо. Я предпочитаю шампанское и не хотела бы заменять то, чего я действительно хочу, чем-то другим.
Я расправила плечи, мои трусики были насквозь мокрыми и невероятно неудобными — не говоря уже о пульсирующей боли, которая все еще билась в ритме моего проклятого сердца.
Я подошла к Спенсеру, на лице которого была приклеена идиотская улыбка.
— В следующий раз, когда у тебя возникнет необходимость искать меня. Не делай этого.
Боже правый.
ГЛАВА 13
Ной
Я следил за ней, как ястреб. Изучал каждое ее выражение, внимательно следил за каждым ее движением. Человек, которым я когда-то был, стучался в мой череп, медленно пробираясь обратно, принося с собой соблазнительную тьму.
С каждой улыбкой, каждым смехом, каждым невинным прикосновением других, собственнический зверь во мне становился нетерпеливым. Раздраженным. Злым.
Я видел, как парни смотрели на нее, их косые взгляды падали на ее юбку, когда она проходила мимо. Одна мысль о том, что у них были грязные мысли о ней, заставляла зверя во мне рыскать взад и вперед по клетке, истекая слюной, чтобы разорвать их всех на части.
Прошло много лет с тех пор, как я чувствовал это так сильно: желание защитить то, что принадлежит мне, обладать этим. Это было именно то, чего я не хотел. Я знал, что это сделает со мной. Это разбудит всех демонов, которых я не мог контролировать. Демонов, которые уже однажды разрушили мою жизнь. И все же я был здесь, наблюдая за Сиенной глазами человека, которым я когда-то был. Человека, чьи грехи достались дорогой ценой. Слишком высокой.
Я знал, что правильнее всего было бы уйти. Собрать свое барахло, сесть в грузовик и уехать отсюда как можно дальше. К черту работу. Это было бы ответственным поступком. Если быть честным с самим собой, это было единственное, что можно было сделать. Выбора не было. Не для такого человека, как я. Но я был идиотом, если думал, что теперь смогу уйти.
Я глотнул пива, все еще чувствуя ее запах на бутылке, ее аромат мгновенно сделал мой член твердым. Иисус. Там, в винном погребе, моя голова была забита только грязными мыслями и порочными намерениями. А женщина, которая смотрела на меня глазами, умоляющими о разврате, казалось, слишком хотела, чтобы я сломал ее тело, как мне заблагорассудится. Я задавался вопросом, была бы она все еще так готова подчиниться, если бы знала, хотя бы малейшую частицу моего прошлого? Если бы она знала, сколько боли и сердечных страданий я причинил, потому что был садистским ублюдком, который жаждал сладкого вкуса греха, смешанного с темными намерениями.
Стала бы она по-прежнему жаждать моих прикосновений, практически умоляя об этом?
Будет ли она все так же страстно желать соблазнить меня до такой степени, что я уже не смогу себя контролировать?
В ту ночь, когда она ввалилась в коттедж, пьяная и полуголая, я знал, что с ней будут проблемы. Знал, что искушение, которое исходило от ее пухлых губ, ослабит меня. Соблазн, витавший в ее глазах, не позволял мне продолжать бороться с тем, кем я был на самом деле.
Мужчина, который стремился к контролю.
Монстр, который жаждал доминировать.
Зверь, которому нужно было властвовать.
Уголком глаза я заметил, как Окли уставился на Сиенну. Мне стоило больших усилий не подойти к нему, вырезать ему глаза и засунуть их ему в задницу. Он может быть весь в деньгах и купаться в высокомерии, замаскированном под уверенность, но меня он, ни капельки не обманул.
Спенсер проскользнул рядом со мной и прислонился к полустене.
— Что у тебя за история?
— Моя история?