Я провела пальцем от одного уголка рта к другому. Аромат красного перца, мускатного ореха и пачули все еще пьянил мои чувства. Bleu de Chanel. Я узнала бы этот аромат где угодно. Он был моим любимым. Однажды я купила его для Окли в качестве рождественского подарка, но он так и не использовал его.
Неблагодарный сукин сын.
Потребовалось несколько секунд, чтобы туман рассеялся в моей голове, и я осознала, что только что сделала. Мне так отчаянно хотелось уйти от Окли и скрыть от него свои раны, что прибегла к поцелую с другим парнем. Блядь. Последнее, что я хотела сделать, это подлить масла в огонь и без того бушующей ревности Окли. Это была его единственная слабость, ревность, над которой он часто терял контроль.
Я вернулась в толпу, больше не чувствуя необходимости выбегать за дверь. Как и многие из наших гостей, которые сейчас глазели на меня, Окли видел, как я целуюсь с другим парнем. Его эго ни за что не позволило бы ему приблизиться ко мне сейчас, рискуя показаться ревнивым бывшим. Мы оба знали, насколько жестокой была светская жизнь, насколько жестокими могли быть эти богатые спортсмены и дебютанты. Достаточно было произвести одно неверное впечатление, и тебя раздерут на части.
Но не меня. Не сегодня. И уж точно не мой бывший парень, который, если верить слухам, не мог удержать свой член в штанах.
Конечно, мы расстались из-за слухов, и я была на этих эмоциональных американских горках достаточное количество раз, чтобы знать, что там, где дым, там, блядь, точно бушует огонь.
Мимо проходили две девушки с подносом, на котором лежали желе-шот. Я схватила два и проглотила их, не сделав ни единого вдоха. Брюнетка, у которой явно был неправильный оттенок помады, подняла бровь в мою сторону. Я прищурила на нее глаза.
— Эй, это мой дом, а значит, эти желе-шот, — я схватила еще один, — тоже мои.
Затем повернулась на каблуке, юбка моего платья покачивалась, когда я виляла задницей. Боже, эта ночь не должна была стать эпической катастрофой.
— Кто-нибудь может сказать мне, что, черт возьми, здесь происходит?
Я замерла.
— Все убирайтесь к чертовой матери из моего дома!
Я медленно повернулась лицом к отцу, его глаза были почти черными, а щеки пылали от ярости.
Да. Это была эпическая катастрофа, все верно.
ГЛАВА 2
Сиенна
В тот момент, когда я открыла глаза, первая мысль, которая пришла мне в голову, была о том, что это был день, которого сатана ждал с тех пор, как он заставил эту шлюху пересечься с моим отцом. Это был день свадьбы моего отца с сучкой-золотоискательницей из моего самого страшного кошмара. Эленор глубоко вонзила свои когти в яйца моего папули, превратив этого сильного, уверенного в себе мужчину в своего проклятого влюбленного щенка. Все, чего хотела Эленор, она получала — в том числе спихивание меня и моих братьев вниз по иерархии Уитлоков. Она была единственной, кто, блядь, улыбался в тот день, когда Спенсер уехал. И когда он сел в машину и выехал за ворота, она посмотрела на нас с Сайласом, словно говоря: «Вы следующие, дьявольское отродье».
— Ухх, — простонала я, кладя подушку на лицо, желая, чтобы какое-нибудь стихийное бедствие обрушилось на Атертон и заставило нас отменить весь этот чертов день. Сильное землетрясение или нашествие саранчи точно сработали бы.
В дверь постучали, и я снова застонала.
— Клянусь Богом, Сайлас. Еще, блядь, слишком рано.
— Это не Сайлас.
Я подскочила.
— Спенсер?
— Открой дверь, ладно?
— Вот дерьмо! — Я вскочила с кровати, споткнувшись о платье и туфли, которые были на мне вчера вечером. Хотя смутно помнила, что надевала пижаму перед тем, как лечь спать.
Я распахнула дверь и уставилась прямо в прищуренные глаза Спенсера.
— Тяжелая ночь?
— Если под тяжелой ты подразумеваешь временную потерю памяти, то да. — Я поднялась на носочки и обхватила его руками, обнимая изо всех сил. — Ты даже не представляешь, как я по тебе скучала.
— Я тоже по тебе скучал.
— Надолго ты останешься?
— Пока папа и Эленор не вернутся из медового месяца. — Спенсер отстранился и посмотрел на мою светло-розовую пижаму, нахмурившись. — Ты забыла о том, что папа хотел, чтобы мы все вместе позавтракали сегодня утром?
— Я не забыла.
— Тогда почему ты еще не одета?
Я отступила назад и провела пальцами по своим спутанным волосам.
— Я хочу модно опоздать, не пойдя.
Он оглядел мою комнату, вероятно, думая о том, какой там беспорядок.
— Ты не сказала мне, что вы с Окли расстались.
Я пожала плечами.
— В этом нет ничего особенного.
Брат уставился на меня своими зелеными глазами в обрамлении темных ресниц, как будто мог видеть ложь насквозь.
— Ты уверена?
— Да, уверена. Кроме того, ты ненавидел этого парня. Так что должен быть рад.
— То, что я ненавидел парня, не означает, что я не против того, что он разбил сердце моей сестры.
— Я в порядке, обещаю. Кроме того, мне бы не хотелось говорить об этом в тот день, когда наша семья должна превратиться в ад.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты будешь вести себя хорошо сегодня.
— Конечно, буду. — Я показала на черное платье, покрытое черным кружевом сверху донизу. — Я даже купила специальное платье для этого случая.
Спенсер прикусил нижнюю губу, засунув руки в карманы своих брюк. У него был такой взгляд, который всегда появлялся на его лице, когда он собирался сказать мне, чтобы я собралась с мыслями, но при этом не задеть мои чувства. Благословите его.
— Слушай, я знаю, что тебе не нравится Эленор...
— Никому из нас она не нравится.
— Верно. Но все равно, это решение отца, и мы должны уважать его.
— Я ни хрена не должна делать. — Потом схватила с пола свое платье, сморщившись, когда почувствовала запах алкоголя, исходящий от ткани. Мне потребовалось несколько неглубоких вдохов, чтобы побороть желание блевануть.
— Сколько ты выпила прошлой ночью?
— Явно недостаточно. — Я бросила грязное платье в корзину для белья, взяла флакон духов из комода и вылила его на ткань. Меньше всего мне хотелось, чтобы Поппи учуяла запах моей неосмотрительности. Она бы взбежала по лестнице в своей форме горничной и молилась за меня по-испански, если бы узнала.
— Сиенна...
— Спенсер, пожалуйста. — Я подняла руку. — Последнее, что мне сейчас нужно, это ободряющая речь, ясно? Если тебе интересно, то после твоего отъезда здесь стало совсем хреново. Жить здесь с папой и его новой шлюхой, и Сайласом, который, похоже, получает кайф от того, что является занозой в моей заднице, — не самая лучшая домашняя обстановка.
— Тебе необязательно оставаться здесь, Сиенна. — Он шагнул вперед. — Я говорил тебе об этом столько раз, сделай, как я. Найди другой университет и уезжай отсюда. Это единственный способ выбраться из всего этого.
Я усмехнулась.
— Поступить как ты? Сбежать от моих проблем?
Его челюсть сжалась.
— Я не убегал от своих проблем.
— С моей позиции это выглядит именно так.
— Я решил уйти, потому что у меня и так было достаточно проблем. Оставаясь здесь, я бы только создал еще больше.
Я вытерла пот со лба, не будучи уверенной, была ли это летняя жара или мое похмелье.
— Да, но твой страх перед новыми проблемами оставил меня одну в этой чертовой дыре.