Приблизившись к первой заставе, я напряглась. С территории внешней охраны слышался странный шум, раздалась пара выстрелов – так охотников не встречают! Это или мутанты, или… даже обезьяны – самые жестокие из наших врагов. Сердце зашлось от волнения. Я ухватила рукоятки кинжалов и побежала вверх к внешним воротам.
Глава 2
Кирк
– Вот куда ты опять собрался, сынок? – Женщина зашла в комнату и тяжело опустилась на стул.
Я вздохнул от того, что не удалось уйти незамеченным. Подошел и поцеловал ее морщинистую руку, но она успела схватить меня за шею, чтобы на пару секунд обнять.
– Я собирался зайти к тебе чуть позже, матушка! – Изобразил самый честный взгляд, на который был способен.
Она задумчиво огляделась по сторонам:
– Кто теперь живет в твоем доме? Если это только не твое платье.
Улыбнулся – моя матушка всегда отличалась шутливым нравом.
– Лили, – пришлось отвечать, хоть я и спешил.
Матушка сосредоточенно нахмурила лоб:
– Лили – младшая дочка Девятой Матери? Рыженькая такая?
– Она.
Моя рука так и оставалась в ее захвате, и я не осмеливался ее отнять.
– А куда делась Тая?
Я был вынужден объяснять то, что считал очевидным:
– Тая только на третьем месяце, а уже невыносима. Она такой скандал подняла, когда я привел в дом Лили…
– Кирк, сыночек… – Другой рукой матушка потрепала меня по волосам – ненавижу, когда она так делает, словно по-прежнему видит во мне младенца – проклятие всех матерей, сколько бы детей у них ни было. – Похоже, ты унаследовал от своего отца не только внешность, но и тугой ум! Беременные женщины становятся капризными – разве ты не знал?
Закатил глаза к потолку. Капризы капризами, но Тая своими истериками мне спать мешала, да и Лили начинала нервничать. И что прикажете делать в таких условиях?
– Но дети от тебя рождаются здоровыми и красивыми, – матушка продолжала собственную мысль. – Самые красивые из всех моих внуков – это как раз оба твоих белобрысых лоботряса.
– Ага. И только мальчики, – заметил я.
– А может, Тая родит дочь? Она тебе дочь родит – а ты ее из дома выгнал! Не стыдно?
Стыдно мне точно не было. Но если начать спорить, так речь и о генофонде зайдет – не впервой.
– Я зайду к Тае перед уходом, обещаю.
Тут мать нахмурилась сильнее:
– Если тебя постоянно тянет куда-то, значит, дома неспокойно! Что тебе неймется? Этот блудный характер ты тоже от отца перенял – уж точно не от меня. Я иногда думаю, вот зачем на такого бестолкового красавца когда-то посмотрела? И все равно иногда так по нему скучаю…
Я не выдержал и рассмеялся:
– Скучаешь? Да он в соседнем доме живет!
– И что с того? – резонно заметила мать, а мне нечего было на это возразить. – Кирк, ну вот куда ты опять, а? В пустыне столько опасностей – мутанты, призраки, крысоеды. А в тебе такой генофонд!
Началось. Надеюсь, группа дождется меня, пока я тут буду переживать матушкину речь, иначе придется нагонять их в одиночку, а это уже куда опасней. Но эту экспедицию я не пропущу, хоть Тая прямо сегодня родит мне двух дочерей! На этот раз мы идем прямо к логову крысоедов, и с пустыми руками не вернемся. Хотя бы парочку охотников их отловим – уже польза. А если повезет… Это Дику пришла в голову мысль использовать призраков, и уж по крайней мере мы должны попытаться!
Больше, чем мутантов, зеленых вирусных ящериц, птеродактилей и призраков, я ненавижу крысоедов, потому что слишком хорошо знаю историю. Нас учат ей с пеленок, чтобы мы никогда не забывали свое наследие. Мы – люди! Мы – потомки тех, кто пережил и взрывы, и ядерную зиму; значит, мы отвоевали свое право на существование. Гордые дети всего человечества. В отличие от них. Они выжили за счет смерти других людей, а мы – за счет собственного развития. И конечно, героизма.
Я до сих пор помню эпидемию, хоть и был тогда совсем мальчишкой. Сначала появились новые мутанты – зеленые ящерицы, совсем маленькие, из-за чего их не посчитали серьезной угрозой. Но позже выяснилось, что их укусы заражают людей вирусом, который потом передается от одного к другому. Кто-то из укушенных вернулся в свой родной город, заразил другого… У нас нет лекарств, чтобы лечить настолько серьезные заболевания, поэтому зараженные умирали в муках. И что же они сделали? Город Ветра самостоятельно объявил карантин, закрыл ворота, чтобы не заразились те, кто так и норовил передать им продукты, а еще через пару месяцев, когда голод и болезнь не оставили уже ни малейшего шанса, они сожгли себя. Все, кто остался в живых к тому моменту, сами сожгли себя, свои дома, свои вещи, чтобы зараза не вышла за пределы их стен. Я, как и многие другие, с холма наблюдал за черным дымом. Возможно, это был последний раз, когда я совсем по-детски плакал. Я не могу забыть момент восхищения их героизмом – обречь себя на страшную смерть во имя будущего остального человечества. И кто больше достоин жить – такие люди или крысоеды, которые благоденствуют за непроницаемыми стенами? Кажется, ответ очевиден.