В ответ я пишу: Делаю это прямо сейчас.
Одной проблемой меньше в ее списке переживаний - одним стрессом меньше в ее жизни. Я кладу телефон в карман и поворачиваюсь к Ло, чтобы сформулировать к нему вопрос Роуз, будто он мой собственный.
- У Лили сейчас больше секса, чем обычно?
Роуз это неизвестно, но Ло в вопросах секса на удивление откровенен. Он мотивирован страхом, что может позволить Лил снова погрузиться в зависимость, плюс Ло доверяет моим советам.
- Она не стремиться к сексу последнее время вообще, не хочет, - он встает, по-прежнему удерживая корзину для мусора в руках. - Все это чертово реалити-шоу доводит ее до предела. А она лечит свою тревогу с помощью секса, это означает, что в следующую неделю мне не светит ничего, кроме секса с помощью пальцев, - он смотрит на камеру, закрепленную в углу потолка, и машет пальцами в сторону объектива. А затем еще и подмигивает.
И вот почему это шоу реально будет популярным. Нефильтрованные разговорчики и делают хорошее телевидение.
- Так у вас нет секса? - говорю я, стараясь, чтобы в моем тоне не было намека на неверие, хоть внутренне я и сомневаюсь в истинности его слов. Они практически всегда трахаются ночью и утром. Несложно услышать это через тонкие стены.
Лорен потирает затылок, вероятно, пытаясь решить, солгать мне или сказать правду. Опуская руку, он говорит:
- Нет, я имею в виду... - он вдыхает, и я терпеливо ожидаю. - Мы трахались пару дней тому назад. После этого она была немного компульсивна, так что я хочу, чтобы она воздержалась от секса три-четыре дня, посмотрим, как Лил справится с этим.
- И вы использовали презерватив? - спрашиваю я.
На секунду он затихает, а затем резко ударяет кулаком о стену.
- Рик, поспеши, черт тебя побери.
- Ло, - говорю я.
Он разворачивается ко мне, его глаза горят.
- Этот разговор окончен.
- Я просто пытаюсь представить, как будет выглядеть Лили беременной, - говорю я невзначай. - Будет ли у нее полнеть все тело, или только округлится живот?
- По крайней мере я не дрочу, - говорит Ло, и его голос пропитан чистейшей злобой. - Как давно ты трахался с кем-то, кроме своей руки?
Сказав это, он сжимает челюсти, сдерживаясь, чтобы не скривиться. Ло свойственно быть грубым с окружающими, но с момента нашего знакомства, он использует резкие слова все реже. Раньше он был пьяным мудаком. Просто и понятно. Сейчас же он - трезвый мудак, который сожалеет, когда не может удержаться от колкостей.
К счастью для него, меня сложно разозлить.
- Моя рука и член - старинные друзья, - говорю я равнодушно и даже немного усмехаюсь.
Кажется, что он тоже расслабляется, понимая, что пресек мои расспросы.
- Я не твой брат, - я заглядываю в эту кроличью нору, где фактически исчез Рик. - Я не собираюсь ругать тебя за то, что ты совершил какую-то глупость. Но я встречаюсь со старшей сестрой твоей девушки, так что в этой ситуации мои собственные яйца тоже на линии огня.
Он кивает, как будто понимая, о чем я.
- Это последствия того, что ты лег в кровать с дьяволицей.
- И она мне чертовски нравится, - опровергаю я, - так что упрости мне жизнь и используй презерватив.
Я не говорю ему о том, что он сам еще не готов стать отцом, и о том, что идея о беременной Лили ужасает всех нас. Не говорю о том, что алкоголизм наследственен или о том, что Ло сейчас слишком занят, чтобы уделять ребенку должное время. Он и так знает все это. Он слышал это тысячу раз от Роуз и своего брата.
Но что Роуз и Рик не понимают, так это, что от постоянного повторения человеку чего-нибудь, он может стать к этому нечувствительным. Энди Уорхол использовал эту теорему, создавая свою картину с электрическим стулом. Он накладывал одно и то же изображение раз за разом, пока не добился того, что глядя на картину, вы можете увидеть на ней нечто ужасное.
Смысл первоначального изображения теряется.
Так что я стараюсь не повторять то, что уже было сказано ранее. Я хочу, чтобы мои слова несли первоначальный, вложенный мной в них, смысл.
Потому я выдал Ло свою эгоистичную причину.
Я - мудак, который заботится только о себе.
Я - тот, кем ему нужно, чтобы я был.
Ло смотрит в пол какое-то время, обдумывая мои слова.
- Я буду внимательнее, - бормочет он себе под нос.
Шум, доносящийся из кроличьей норы, прерывает наш разговор. Рик должно быть снова ударился о трубу. Он кашляет и говорит:
- Здесь так много чертовой плесени. Никто не должен жить на нижнем этаже, пока мы не наймем кого-то, чтобы убрать ее.