- Это почему ключ не подходит? - интересуюсь я, напуская в голос холода.
Инженер сопит, потом начинает бормотать:
- Видимо, забрав груз, мы изменили конфигурацию объекта. И станция расценила это действие как атаку, сменив коды доступа автоматически. И по истечении часа наш кораблик будет позиционироваться как чужак.
- И? - А сам запускаю двигатели и даю команду бортнавигатору на подготовку к старту.
- Это не страшно. Во-первых, станция разбита, во-вторых, мы сейчас свяжемся с диспетчерской и... - договорить он не успевает.
***
- Борт номер 0827 'Тайна', введите идентификационный код. В противном случае...- начинает бодро сообщать нам проснувшийся ИИ гантели.
- Давай, обращайся в свою диспетчерскую, - говорю я, передавая Клею полный доступ к системам связи.
Тот бойко начинает вбивать вереницу цифр, вовсе не похожих на стандартные коды космофлота.
Поздно.
- Объекту 0827 'Тайна', присваивается статус 'чужой', - радостно заявляет железный дебил. А потом предпринимает меры.
Оказывается, на мертвой станции мёртво далеко не всё. Древняя военная жестянка способна к действиям.
Возникает вспышка. Она поглощает меня и Клея, Тайна чуть слышно вскрикивает и исчезает.
Мой корабль тихо растворяется в бесконечном ничто...
Наконец, открываю глаза.
Сижу в полной темноте. Где-то там, за обесточенными люками, задраенный в своем отсеке сидит Клей.
Положение незавидное.
Я пережил то, что чувствует парализованный корабль, который целенаправленно убивают мощным электромагнитным импульсом. Плюсы слияния с кораблем вылились в небольшой минус.
Полезный опыт? Пока не знаю.
Экраны мертвы, лишь моргает кое-где аварийка. Вся сложная электроника сдохла.
Вдыхаю мимолетный запах жасмина, касаюсь контактного желе.
Начинаю медленный процесс слияния.
Автоматика, как ни странно, работает. Не вся, но многое. Системы жизнеобеспечения магнитным полем так просто не снести. Вода, воздух, охладители - бойко циркулируют, не давая нам с Клеем загнуться раньше срока.
Аккуратно касаюсь борткомпьютера, пытаюсь пробудить навигационную систему. Что-то получается.
Восстановить мозги кораблю - бригада техников с кучей тестов или я один?
Плаваю в корабельных сетях потоком направленных битов. Шлейф цифр тянется за мной, со стороны я, наверное, похож на комету. Хвост становится все больше, я расту, увеличиваюсь.
Касаюсь поочередно систем корабля. Пробуждаю.
Работает электроника вразнобой, но это временно. Скоро проснется самая сложная цепь, где зашит ИИ, он все наладит.
Активирую внутреннюю связь.
- Что это было, Клей? - мой голос явно радует бледного взволнованного инженера.
- Система подавления бортнавигации. Боюсь, сейчас начнется...- договорить он не успевает.
В ожившей связи раздается все тот же голос железного монстра:
- Объект 0827 'Тайна', статус - 'чужак'. Уничтожить.
Уничтожить то, ради чего я живу? Мою Тайну?
Во мне закипает ярость.
Я по-прежнему бог. Я по-прежнему кое-что могу.
Навигационный компьютер Тайны начинает заниматься долгим и нудным самотестированием. Сейчас от него толку мало.
Я бог. Я сам теперь - воплощение космоса. Сливаюсь с кораблем все глубже. Охватываю в себя всё. И... перехожу какую-то новую грань.
Паруса меняют направление, ионный двигатель начинает выбрасывать поток частиц.
Булькает горючее, смешиваясь с окислителями. Бежит искра. Медленно слишком медленно. А может - это остановилось само время?
Оглядываюсь на парящую рядышком гантель. Дотягиваюсь до нее, пытаюсь проникнуть в цепи вражеского ИИ, но получаю в ответ лишь пустоту.
Станция абсолютна мертва. А с мертвыми не бывает разговоров. Безобидный кусок оранжереи отодвигается в сторону, выкатывая в космос шпиль плазменного излучателя.
Пламя из маневровых дюз разворачивает 'Тайну' прочь от станции. Строго дозировано распределяю топливо, запускаю маршевые двигателя, перекачиваю энергию в ионник, параллельно слежу за действиями врага.
Ионник набирает мощность. Скоро.
Гантель уменьшается, превращается в малую точку, скоро исчезает и она. Но это временно.
Я словно воочию вижу поток команд чуждого ИИ, и до меня дотягивается очередное 'объект - уничтожить'.
Он гонится за нами.
Плазменный шар искрится на излучателе, готовый вот-вот сорваться серебристой каплей в миллион градусов.