— И все же, куда бы вы предпочли отправиться?
— В Италию. Нет, в Грецию. Нет, в Австрию. — Открыв глаза, она рассмеялась. — Пожалуй, это к счастью, что мне не требуются ваши услуги, сэр, потому что я не смогла бы решить, куда именно вам отослать меня. — Казалось, его взгляд проник ей в самую душу, и смех ее замер. Тяжесть этого настойчивого взгляда одновременно горячила и леденила кровь.
— В чем дело? — спросила она.
— Вам, мисс Бриггем, нужно бы почаще это делать.
— Что? Быть нерешительной?
— Нет. Смеяться, вот как сейчас. Это… меняет вас.
Она не знала, нужно ли принимать эти слова как комплимент, но, произнесенные голосом горячим, бархатным и хрипловатым, они окутали ее, как теплый мед.
— Скажите, — прошептал он, — если бы вам предоставили выбрать только одно место, куда бы вы поехали?
Почему-то сердце у нее забилось медленно и тяжело.
— В Италию, — тоже шепотом ответила она. — Я всегда мечтала увидеть Рим, Флоренцию, Венецию, Неаполь… и города между ними. Исследовать развалины Помпеи, походить по Колизею, побывать в галерее Уффици, увидеть работы Бернини и Микеланджело, поплавать в теплой воде Адриатики… — Голос ее замер, превратившись в легкий вздох.
— Исследовать? — повторил он. — Походить? Поплавать?!
Щеки ее жарко вспыхнули, ее охватило смятение: сама того не заметив, она сказала этому незнакомцу то, что говорила только Хьюберту.
От стыда у нее мурашки побежали по телу. Уж не смеется ли он над ней? Она прищурилась, глядя на него, пытаясь увидеть его глаза, боясь прочесть в них явную насмешку. Но к ее удивлению, его упорный взгляд вовсе не был насмешлив. В нем была лишь глубокая настойчивость, которая странно смущала ее и от которой по телу пробегала дрожь.
Поспешив нарушить неловкое молчание, она заметила:
— Наверное, никто не знает, кто вы такой на самом деле.
Поколебавшись, он ответил:
— В противном случае это стоило бы мне жизни.
— Да, вероятно, так оно и было бы. — Она почувствовала прилив симпатии к этому человеку. — Вы выбрали одинокую жизнь, сэр, чтобы заниматься вашим благородным делом?
Он медленно кивнул, словно обдумывая ее слова:
— Совершенно верно. Но это не высокая цена.
— Вы не правы. Я… я хорошо знаю, что такое одиночество и сопутствующее ей чувство пустоты.
— У вас, конечно, есть друзья.
— Не много. — Она невесело усмехнулась. — Честно говоря, совсем не много. Но у меня есть семья. Мой младший брат и я — мы с ним особенно близки. И все же порой было бы славно…
— Да?
Саманта пожала плечами, внезапно смутившись.
— Иметь кого-то, кроме мальчишки, кто понимал бы тебя. — Некоторое время она рассматривала свое смятое платье, потом подняла на него глаза. — Надеюсь, сэр, в один прекрасный день вы найдете кого-то, кто избавит вас от чувства вины и одиночества.
Несколько мгновений он смотрел на нее, потом медленно протянул руку и ласково провел по ее щеке пальцем в перчатке.
— Надеюсь, и вы тоже, девушка.
От этого короткого прикосновения, похожего на легкий ветерок, у Самми перехватило дыхание. Она молча смотрела на него, не в силах пошевелиться, смущенная небывалым теплом, охватившим ее. Но прежде чем она успела тщательно разобраться в своих чувствах, он поднялся и протянул ей руку:
— Пойдемте. Дождик кончился. Пора отвезти вас домой.
Домой? Самми уставилась на протянутую руку и мысленно стряхнула с себя мечтательное оцепенение. Да, конечно. Домой. Где ей и место. Где ее семья…
Господи, ее семья! Они, вероятно, обезумели от беспокойства. Сирил, конечно, уже сообщил об ее исчезновении. Все внутри у нее сжалось от чувства вины. Она так увлеклась своим похитителем в маске, что забыла, как беспокоятся родители и Хьюберт.
— Да, — сказала она, вложив свою руку в его и позволив ему помочь ей встать с пола. — Я должна вернуться домой. — Она ведь хочет вернуться домой. Но почему тогда ее охватило такое сосущее чувство пустоты?
Они молча вышли из хижины. Он подсадил ее, потом сам взлетел в седло, обхватив ее своими жесткими ногами и одной рукой прижав к груди. Она ощущала тепло его тела, но по спине почему-то побежали мурашки.
— Не волнуйтесь, девушка. Я не дам вам упасть.
Прежде чем Самми успела заверить его, что не боится, они помчались что есть мочи по лесу. На этот раз вместо страха в ней бурлила радость. Закрыв глаза, она наслаждалась ветром, дующим в лицо, запахом влажной земли, шорохом листьев. Ей представлялось, что она — прекрасная принцесса, которую обнимает красивый принц, пока они мчатся по всему королевству, направляясь в какое-то необыкновенное место. Глупые, несуразные мечты. Но она знала, что эти мгновения в обществе героя в маске бесценны, что ей никогда больше не доведется пережить их.
Ей казалось, что прошло очень мало времени, когда он натянул поводья и остановил лошадь. Самми раскрыла глаза и прищурилась. Вдали она различила россыпь мелких огней, напомнивших ей светлячков, которых она недавно ловила.
— Бриггем-Мэнор сразу же за этими деревьями, — прошептал он. — Боюсь, из-за вашего исчезновения поднялась тревога.
— Откуда вы знаете?
— Послушайте.
Она напрягла слух и услышала тихое бормотание многих голосов.
— Кто это?
— Судя по количеству фонарей над землей и толпе, собравшейся на лужайке, я бы сказал, что там половина деревни.