Останки этого самолёта я видел в военном музее в Белграде (столица Сербии). Интерес у меня вызвал материал которым был покрыт этот летательный аппарат, материал по виду напоминал вспененную резину, и как мне представляется, он либо изначально был таким и его американские создатели пытались с его помощью сделать самолёт абсолютно невидимым, либо это краска приобрела такой вид когда самолёт горел. Надо полагать сербы должным образом ознакомились с устройством самолёта и не поскупились полученными данными с теми кому передать их было бы полезно.
Сербские мирные демонстрации не приносили сербам какой либо пользы, не приносили они вреда и НАТО, а вот более решительные, носящие военный характер действия сербов в Боснии вполне могли принести существенный вред американцам и американцы это хорошо понимали. Существенно усилилось боевое охранение американских баз: на КПП появились танки «Абрамс». Колонны и патрули стала сопровождать гусеничная бронетехника, хотя ранее я этого не видел ни разу.
Находясь на выездном посту где-нибудь не далеко от границы с Сербией каждую ночь можно было наблюдать работу сербских зенитчиков: гирлянды трассирующих снарядов практически непрерывно устремлялись в ночное небо. Косово напоминало нам о себе практически ежедневно и соответственно мы в свою очередь постоянно думали и говорили о Косово, конечно же говорили и о возможности нашего участия в том, что там происходит.
Разговоры разговорами, а вот конкретной информацией по этому вопросу мы не располагали и никаких приготовлений к возможному нашему участию в косовских событиях, как мне лично казалось, не проводилось. Однако такие приготовления наше командование проводило. Я тогда служил во второй парашютно-десантной роте (2ПДР) которая относилась к первому батальону. Наша боевая подготовка в те дни не отличалась от обычной: физ. подготовкой мы занимались ежедневно (кроме воскресенья) и один-два раза в неделю ездили на стрельбище выполнять обычные стрелковые упражнения. Совсем по другому обстояло дело во втором батальоне на основе которого в дальнейшем и был сформирован батальон вошедший в Косово. Не знаю как проводилась у них физическая подготовка, но вот огневая проводилась усиленно. Ребята чаще ездили на стрельбы, стреляли много и разнообразно, подготовка включала в себя тактический элемент. Интенсивность тактико-огневой подготовки резко возросла приблизительно за месяц до отправки в Косово. Не берусь утверждать были ли у командования точные данные об отправке нас в этот неспокойный край, либо имеющие большой боевой опыт отцы-командиры решили заранее принять необходимые меры на случай если ситуация будет развиваться именно таким образом, но поступили они весьма разумно.
Что же касается физической подготовки, то по большому счёту она нам вообще не требовалась: процентов 90 личного состава постоянно самостоятельно занималось различными видами спорта, отдавая предпочтение естественно рукопашным видам и тяжёлой атлетике. Тяжёлая атлетика среди российских миротворцев в Боснии по какой-то причине была в особом почёте. Изо дня в день, в холод и жару, зимой и летом, утром и вечером, в помещении и под открытым небом сотни парней во всех базовых лагерях «тягали» железо. Я естественно тоже не стоял в стороне от этих занятий, но к железу относился без фанатизма — я предпочитал бокс, хотя и не имел каких либо достижений на ринге. Кто-то из ребят качался «на сухую», кто-то стимулировал рост мышц различными препаратами, естественно высококачественными, известных производителей типа «Вейдер». Приобрести эти препараты не составляло труда и парни охотно употребляли их. Наличие этих препаратов иногда приводило к комичным случаям.