Но всё рано или поздно кончается.
И страх уходит, если не получает дополнительной подпитки в виде угроз вымогателей.
Николай взбодрился, отбросил грустные мысли и с головой ушел в бизнес по выколачиванию льгот для своей организации.
Забота о несчастных очередниках – дело' непростое. Тут с кондачка не решить.
Перво-наперво следует получить квоты на беспошлинный ввоз в Россию алкоголя и сигарет. Освободиться от таможенных платежей и попробовать приобщиться к торговле нефтью. Ну, и в параллель, конечно, не забывать о квартирках.
Не очередникам, естественно. Те, как жили десятилетиями в грязных коммуналках на сорок семей с одним туалетом, так и проживут. Чай, не баре какие...
А вот улучшение жилищных условий председателя – дело святое. И не важно, что у него уже есть тысяча – другая квадратных метров в самых разных районах города. Лишними метры не бывают.
Особенно для человека, взвалившего на себя столь тяжкий труд, как возглавлять движение “За права очередников”. Ему простор нужен, чтоб лучше думалось и сопереживалось.
А кто с квартирками пособить может? Правильно – те, у кого судьбы людские в руках оказываются. Прокуроры и судьи. Судей напрямую не достать. У них там своя мафия – исполнители, приставы... И фирмочки, что годами при судах кормятся за долю малую. Новому человеку в систему тяжело пролезть. Съедят-с. И косточек не останется. А вот прокуроры, надзиратели наши милейшие за всеми и всяческими законами – другое дело. К контакту открыты, к взятке привычны, в разговоре обходительны и денежку не меньше других уважают.
Особливо американскую и в крупных купюрах.
Сами иногда ходы-выходы на коммерсантов ищут.
И немудрено.
Что в прокурорском звании хорошею? Да ничего. Любой знающий человек подтвердит. Сиди, как средневековый писец, в темном кабинете, дела разные дурацкие листай, с жалобщиками общайся, стоны выслушивай и сопли подтирай. Тоска...
Ни тебе уважения, ни тебе покоя, ни зарплаты приличной.
Каждый норовит оскорбить. И заявители со своими мелочами, и милиционеры, кому ты санкцию на арест злодея не подписал, и руководство за недостаточное рвение.
Прокурор – он всегда крайний.
Если устроиться в жизни не может...
– Тысяч четырнадцать, – Ковалевский пролистал документы на квартиру некоего гражданина Ибрагимова, отметил, что она является соседней с “двушкой” Рокотова, порадовался оперативности дядюшки, так умело устранившего назойливого “черножопого”, и посмотрел на меланхолично жующего резинку Терпигорева. – Больше никак. И то только из уважения к вам.
– Сколько получу я? – поинтересовался районный прокурор.
– Половину, как всегда... Алексей Викторович подумал и кивнул. Две тысячи пойдут “наверх” и прилипнут к ладошкам Сыдорчука, остальное его. Нормально.
– Согласен. Как думаете оформлять?
– Сначала на своего работника, потом выставляем на продажу.
– Фирма ваша?
– Конечно, – Ковалевский решил больше не рисковать и не прописываться на сомнительной жилплощади.
– Когда я получу деньги?
– Три завтра, остальные после реализации.
– Устраивает. Я завтра буду в районе обеда, так что подъезжайте.
Прокурор и коммерсант обменялись рукопожатием.
Николай Ефимович вышел из кабинета Терпигорева, с важным видом прошел мимо очереди посетителей и брезгливо отстранился, когда какая-то бабулька в стареньком пальто попыталась его о чем-то спросить.
Стариков Ковалевский недолюбливал и старался держаться от них подальше.
Если, конечно, это не затрагивало его финансовые интересы.
Димон появился у подъезда Владислава минута в минуту.
Его черный БМВ седьмой модели с четырехлитровым двигателем почти бесшумно въехал во двор и встал правым бортом к стене с низкими зарешеченными окнами.
– Здоров! – Верзила захлопнул дверцу и оглянулся вокруг. – А где твой аппарат?
– В гараже, – Рокотов оценил внешний вид братка-журналиста, – я ж не могу в него автоматы упаковывать на виду у всех.
Одетый во все черное Димон понимающе подмигнул.
– Тайники надежные?
– В передних крыльях. При уличной проверке не обнаруживаются.
– Здесь тачку оставить можно?
– Я не думаю, что к твоему агрегату кто-нибудь рискнет подойти, – Влад ухмыльнулся. – Самоубийцы здесь не водятся. Сразу видно, что хозяин голову оторвет.
– Не скажи, -рассудительно заявил Чернов, – дураков много...
– Смотри сам. Можем на стоянку отогнать. Оттуда до моего гаража рукой подать.
– Давай...
К десяти вечера “мерседес” с боевым экипажем припарковался в проходном дворике напротив ресторанчика.
Смеркалось.
На город опускалась прозрачная питерская ночь с се размытыми тенями и бледно-серым небом.
– Не передумал? – спросил биолог.
– Ничуть, – Чернов поерзал по узкому для него сиденью. – Так и надо. Взбодрим уродов и посмотрим. Зуб даю, что засуетятся.
– В этом я не сомневаюсь. Только поможет ли это нам?
– Обязательно, – Димон поправил вязаную шапочку, в мгновение ока превращающуюся в маску с прорезями для глаз. – Проверено...
– А менты?
– Уйдем. Против твоего “мерса” их машины не фурычат. К тому же мы быстро – отстрелялись и по газам.
– Прохожих бы не зацепить...
– Народ нынче ученый. Пол пули не полезут, разбегутся.
– У тебя на всё есть ответ.
– Так не впервой же! – удивился Чернов. – Нормальная акция.
– Ну-ну... Садист не подведет?
– Всё путем, не сомневайся. Человек с рожками будет как штык. Я взял двадцать, чтоб точно хватило.
Рокотов обернулся и посмотрел назад в салон.
– А чо у тебя за бак за сиденьями? – Димон ткнул пальцем в металлический куб.
– Средство индивидуальной защиты. – Влад открыл бардачок, достал пульт с длинным черным проводом и воткнул штекер в прикуриватель. – Теперь порядок.
Журналист с интересом посмотрел на кнопки.
– Ничего не трогай, -предупредил биолог, – а то раньше времени сработает.
– Не лох.
– Я тоже. Потому и говорю. Димон подвигал бровями.
– С чего начнем? Давай я в кабак залечу.
– Нет уж, – Рокотов затряс головой, – один уже сходил на разведку. Если действуем, то только на пару. Страхуем спину и всё такое...
– Хорошо, – легко согласился Димон. – Очередь по окнам, потом по машинам. Бить надо от ограждения, оттуда весь сектор простреливается.
– Ты что, тут днем уже побывал?
– Естественно. Рекогносцировка – это архиважно.
Владислав неслышно вздохнул. Цитирующий Ильича браток имел весьма приблизительное представление об инстинкте самосохранения.
Половина одиннадцатого наступило незаметно.
– Всё, я пошел, – Димон выбрался из машины. – Распаковывай стволы...
– Осторожнее.
– Будь спок!
Чернов неожиданно быстро для своих габаритов растворился в полутьме двора.
Рокотов приподнял крылья “мерседеса” и выложил на сиденья два АКСУ.
Журналист появился так же стремительно, как и исчез, и поставил на асфальт брякнувший металлом рюкзак.
– Стволы не пристреляны, – предупредил Влад, – так что бей с поправкой...
– Само собой, – Чернов присоединил магазин и распихал по карманам еще пять.
– У тебя что, обмундирование специальное для таких случаев?
– А ты думал! Всё как надо. Карманы в размер рожка.
– То-то я смотрю, что на обычную одежду не похоже.
– Спецзаказ, – поучительно сказал Димон. – Случаи разные бывают... Ты готов?
– Готов, – Рокотов спрятал автомат под плащом и закрыл дверцу.
Дорогу они перебежали на красный свет и на секунду остановились в десяти метрах от ресторанных окон.
– Я – кабак, ты – машины, – сказал журналист и присел на одно колено, держа АКСУ плотно прижатым к плечу.
С этого момента пути назад уже не было.
Стоящий в дверях пузатый кавказец широко открыл рот, увидев направленный на него ствол, и Димон вдавил курок.
Веер пуль отшвырнул кавказца внутрь. стекла рассыпались длинными сверкающими осколками, хлопнула покосившаяся дверь, и изнутри ресторана раздался вопль.
Пока Чернов обрабатывал помещение. Влад высадил три магазина по припаркованным на маленькой стоянке машинам. Бил по моторным отсекам, и уже через мгновение несколько иномарок загорелось.