В этот момент, отвлекая от мыслей о трудностях земного пути, входит СунОк. Наблюдая, как она движется по направлению к креслу, думаю: «Какого чёрта она до сих пор тут? Почему я её не выгнал домой, в Корею?»
Онни, тем временем изящно вильнув пятой точкой, приземляется на выбранную посадочную площадку. Ну, наверное, она так считает, что «изящно» …
–– Не так уж много … – снисходительно произносит между тем та, весьма небрежно кидая на столик перед диваном план работ, который мне дали сегодня в агентстве. – Впрочем, как и ожидалось…
Продолжая молча смотреть на неё, догадываюсь, что в данный момент она косплеит участницу переговоров руководства транснациональной компании. Ну, весьма похоже на то, как это показывают в дорамах. Слегка неестественная поза, многозначительный голос и выражение на лице, прямо-таки вопящее о том, что говорим мы одно, но на самом деле имеем в виду другое, но все из тех, кто «посвящён», понимают смысл.
–– Ты о чём? – напрямую спрашиваю я, грубо нарушая каноны телесериала.
–– О твоих рекламодателях, – говорит она, небрежно ткнув пальцем в направлении листа.
–– Что с ними не так?
–– Ни одной крупной компании, – многозначительно констатирует СунОк. – Например, вот эта, первая. «К2 Sports»! Что это вообще такое?
–– Реклама спортивной обуви и одежды. Я уже сегодня отработала их заявку.
–– Я про то, кто о ней, когда–нибудь, слышал? Название, словно у нуги–группы! И что случилось с «К1»? Они обанкротились?
–– Зачем тебе об этом знать? Они заплатят мне почти двадцать тысяч долларов за то, что я влезла в их кроссовки и меня минут пятнадцать снимал фотограф!
–– Тебе разве безразлично, на кого ты работаешь?
–– Это не реклама наркотиков, терроризма и алкоголя. Всё остальное для меня не табу.
–– И лесбиянок будешь рекламировать? – округляет глаза онни.
–– Ты достала! – уже сержусь я. – Чё те надо?
–– Твой уровень – реклама международных корпораций, а не каких–то малоизвестных фирм! А вот их–то как раз и нет в списке!
Задумываюсь, над указанным фактом. Хм, а действительно…
–– В концернах мозгов больше, чем в ноунеймах, – объясняю я, транслируя только что придуманное объяснение причины. – Не хотят связываться со всякими необъяснимыми штучками. Завтра выяснится, что всё было постановкой, и пропали их денюжки. Осторожничают. Может, в маленьких конторах мозги тоже есть, но нет известности. Поэтому они готовы рискнуть и заплатить за хайп, ради привлечения внимания.
–– Что было – «постановкой»? – сузив глаза, спрашивает онни.
–– Да что угодно. Надёжнее иметь дело с человеком, у которого есть долги, недвижимость и с ним не происходят непонятные вещи. Такой, вроде меня, я бы тоже не стала сразу верить на слово, а вначале присмотрелась бы.
–– Значит и Акиро–сан тебе не доверяет? Он ведь не предложил контракт от своей семьи? У них наверняка полно всего, что можно рекламировать!
–– Выходит так, – подумав, соглашаюсь я, поскольку Акиро и в самом деле себя не «обозначил».
–– А я тебе говорила! – тут же воодушевляется СунОк. – Nihongo всегда считали нас hacheungmin! А ты ходишь, уши развесив, и веришь во всё, что тебе говорят!
(«hacheungmin» – «человек второго сорта», кор. прим. автора)
–– На родине меня вообще за человека не считают. «Нacheungmin» в Ниппон, в сравнении с «никто» в Хангук – просто головокружительный взлёт!
СунОк, сжав губы, неодобрительно смотрит на меня.
–– Хватит ненависти, пора переходить к насилию, – ухмыляюсь я. – Просто скажи, что тебе нужно.
–– У меня есть список компаний, которые тоже готовы платить тебе деньги за рекламу. Хочу, чтобы ты с ними работала.
–– Зачем? – удивляюсь я и тут же вспоминаю: – А, «колокольщики» ... «Всемирная ассоциация колоколов мира», WPBA. Да, на добро следует отвечать добром. Давай их координаты и завтра добавим в список.