Моя Вильма лежала на кожаном диване в кабинете. В распахнутой шубке и белом платье, корсет, пропитанный кровью, Сейл расшнуровал – и рубашка под ним тоже была в крови.
– Извлечь пулю здесь не получится, – сказал Сейл, повернувшись ко мне.
У него было такое лицо, что больше он мог уже ничего не говорить.
– Дорогой… мессир Сейл, – тихо сказала Вильма. – Пожалуйста… оставьте нас. Это… важно.
Она говорила очень тихо и очень ровно, будто сильно устала, но всё с ней в порядке. Сейл поцеловал её руку и вышел, горбясь.
– Будьте в коридоре, – сказала я и встала на колени рядом с диваном. Рядом с Вильмой.
Вильма посмотрела на меня и чуть улыбнулась. Капля крови стекла из угла рта.
– Вот я дурочка… – тихо сказала она. – Одна…
– Только не умирай, – сказала я. Прижала её пальцы к губам. Холодные.
– Умираю, – сказала Вильма просто. – Прости… дорогая. Я вот сейчас… умру… и поговорим…
– Нет, – шепнула я.
– Смерти… нет… – сказала Вильма.
Я всё понимала, прости мне небо. Что ей дико больно – и что она королева и умирает как королева. Что она и сейчас уже приняла решение. Что она ничего не боится – и смерти тоже. И что я должна буду сделать – понимала. И мне было так страшно – я понятия не имела, что ужас может причинять вполне физическую боль.
– Ты должна будешь… – шепнула Вильма.
В дверь поскрёбся Сейл – как пёс:
– Здесь мессиры Броук и Раш…
– Сюда их… – прошептала Вильма.
Они вбежали, столкнувшись в дверях, – встрёпанный Броук, у которого на лице был точно такой же, наверное, ужас, как и у меня, и Раш, которого, по-моему, накрыло не ужасом, а отчаянием. Наверное, Сейл им сказал, что дело безнадёжное.
Оба кинулись на колени рядом с Вильмой, как и я.
А Вильма чуть улыбнулась.
– Милый… герцог… – прошептала она. – Вы… успели? Закон о… духах?
– Да, – сказал Раш еле слышно. – Объявил утром.
– Хорошо. – Вильма шевельнула пальцами, будто хотела пожать мне руку. – Карла… Карла – медиум. Будет передавать… мои… слова… пока я…
Ей было так тяжело говорить, что я не выдержала:
– Пока Вильма будет духом, я буду передавать её инструкции, – сказала я. – Это недолго.
Бесценная моя, отважная моя королева снова чуть шевельнула рукой. И улыбнулась. Кровь текла у неё изо рта струйкой.
– Я… не… уйду… – шепнула Вильма – и её взгляд остановился.
Я видела, как она встала с дивана, с сожалением глядя на тело. Я видела, что её звали туда, вверх, – но она поймала мой взгляд, будто хотела за него уцепиться, и я её остановила.
Сама не пойму, как это вышло. Я просто почувствовала, как грею, держу её Даром, будто руками, – и Вильма улыбнулась победно.
Я её держала – и у меня текли слёзы.
У Броука сдали нервы: он истерически разрыдался. Раш грыз костяшки пальцев – и прокусил кожу до крови.
– Держишься? – спросила я. – Как ты, государыня, лучшая из всех?
– Непривычно, – сказала Виллемина. – И страшновато, – и рассмеялась. – Пока ты со мной, всё будет хорошо, дорогая Карла. Слушай, что нужно будет сказать мессирам миродержцам, это важно…
– Инструкции государыни, – сказала я, размазывая слёзы по лицу. – Вы, мессиры, готовы или будете истерить дальше?
Сработало: они пришли в себя и посмотрели на меня.
– Государыня здесь, – сказала я. – И будет здесь. И нам придётся устроить ещё одну такую ночь, пока луна не ушла на ущерб. Государыню нам заменить некем, ясно? Она одна такая. Она у нас – символ, знамя, всё такое… не спорь, пожалуйста, Вильма. Они так лучше поймут.
– Господи, какой кошмар… – прошептал Раш.
– Государыня, – сказала я, – говорит, что завещание не работает: вы же сказали, что успели провести закон о правах духов?
– Да, – сказал Раш. Я видела, как он берёт себя в руки: он даже полез в карман и достал легендарный блокнот. – Храни вас Бог, Карла. Мы сделаем всё, что сможем. Государыня здесь?
– Прямо здесь, – кивнула я. – За руку её держу. Так вот, слушайте инструкции. Мы не можем увезти её отсюда до ночи. Потому что она очень тяжело ранена – и у неё начались роды. В полночь наш друг-вампир доставит сюда младенца. Вот тогда и выйдем. Вынесем государыню и наследника. Это раз.
Броук ещё всхлипывал, но уже слушал, а Раш начал писать в блокнот так, будто видел Виллемину не хуже, чем меня.
– Мессиру канцлеру цены нет, – улыбнулась Вильма. – Он молодец, я им восхищаюсь.
– Государыню восхищает ваше самообладание, Раш, – сказала я.
Он только вздохнул.
– Дайте знать Фогелю, – сказала я, – что у него и его мастерской срочная работа. Очень срочная, особо ответственная, государственный заказ особой важности. И где Ольгер? Он мне нужен.