Я – дурёха. Без памяти, без разума.
Рука славы.
Умница удавленник не просто жалуется мне на горькую судьбинушку. Он предупреждает, прости ему Господи тяжёлые грехи и прими на лоно Своё! Показывает, что с ним сделали.
Рука славы – это не некромантия. Это чернокнижие.
Валор когда-то говорил мне: «Деточка, чернокнижие – опаснейшее искушение для души. Некоторые сделки таковы, что не в силах и власти человека потом за них сполна расплатиться, и плата растягивается на вечность. Для особенно мерзких обрядов не нужен талант, нужны лишь решимость, злоба, отчасти – глупость… и не стоит даже заглядывать в эту бездну».
Я выслушала. Согласилась с ним. Но потом прочла Узлы Душ, хоть и чувствовала, что становлюсь совсем пропащей. Ведь Церл… это скользкая дорожка, но Церл – мой предок…
Это может неожиданно пригодиться и мне.
И в один прекрасный момент оно мне пригодилось.
Тяпка.
И вот второй случай.
Я не должна была сообразить. Об этом лучше вообще не знать. Но если ты знаешь – ты вооружён. Я понимала, как может использоваться одна из самых мерзких сил.
Я смотрела в зал, на холёного мессира в благородной седине – и видела, как призрачная кровь стекает по этой седине на его невозмутимую физиономию. И эта кровь означала совсем другую кровь.
И другую смерть.
Я не слышала, как Виллемина закончила свою речь. Меня колотило мелкой противной дрожью: если я права – это как медленно действующий яд. И моя королева – следующая.
– Я хочу, чтобы вы запомнили, прекрасные мессиры, – сказала Вильма на прощанье, – я всегда рада выслушать любого из вас. И позвольте мне надеяться, что я могу попросить у вас помощи.
Члены Совета смотрели на неё влюблёнными глазами: моя государыня так здорово изображала беспомощную девочку, что все верили, даже прожжённые упыри политики.
Раш подал Вильме руку, чтобы она спустилась с трона, – и мы вышли из Зала Совета, сопровождаемые гораздо более дружелюбными взглядами, чем в начале. Но висельник был на своём месте, а под креслом холёного мессира натекла лужа призрачной крови.
– Прекраснейшая государыня, – восхищённо сказал Раш, – вы всё сделали правильно, лучше и ждать было нельзя. Просто отлично.
Виллемина рассеянно кивнула.
– Да, наверное, – сказала она, – но, знаете, мессир Раш, мне было… – и покосилась на меня. – Как-то очень неуютно было, я хочу сказать. Будто кто-то злобно смотрел мне в спину. Как будто я не понравилась Залу, – и рассмеялась коротким нервным смешком. – Я глупая, Карла, дорогая?
– Ты чуткая, – сказала я. – Раш, мне нужно поговорить с Броуком. Срочно. Государыня в опасности – и ещё я, кажется, нашла убийцу короля.
Вильма ахнула, Раш отшатнулся:
– Но, леди Карла… ведь государь умер от болезни…
– Теперь я уверена: от проклятия. Броука. Срочно.
Раш пропал давать распоряжения. Я взглянула на Вильму.
– Ты командуешь, как полководец, – сказала Вильма. – Ужасно… неужели это правда? Ты… учуяла?
– Мы с Тяпкой, – сказала я. – Мы – королевские сторожевые псы. Я тебе присягала – и я не дам причинить тебе вред. И мы выловим всех здешних гадов.
Надо отдать должное Броуку: он пренебрёг всеми мыслимыми приличиями и прибежал. Буквально. А с ним прибежали несколько юношей, чьи лакейские ливреи меня уже не обманывали: дворцовая стража.
– На вас лица нет, Карла, – сказал Броук. – Что случилось?
– Пойдёмте в Зал, – сказала я.
Я боялась, что не найду нужное кресло, но призрачная кровь так и стояла под ним, а от лужи вела размазанная дорожка почти до самого трона.
– Раш, – спросила я. – Вот тут – кто сидел?
– Барон Штарх, – сказал Раш удивлённо. – Смотритель Дворца и дворцовых служб. А что?
– Дворца и служб – значит, под его началом всякие ремонтники, строители… те, кто чинит поломанное и делает всякие разные штуки… чистит камины, латает крышу, вставляет стёкла… Так?
– Да. – Раш ещё больше удивился.
– Превосходно, – сказала я. – Мне нужно поговорить с камергером Гелхарда. Быстро.
Один из парней Броука сорвался бегом и пропал.
– Вильма, – сказала я, – можно ты останешься здесь? Здесь безопасно, я знаю. Посиди на троне, ладно? Почему-то трон тут – самое безопасное место. Мессир Раш останется с тобой и будет тебя охранять, а я должна разнюхать, где спрятали отраву.
– Ты меня восхищаешь, – сказала Вильма, садясь. – Но как ты узнала?
– Потом расскажу тебе, потом. Пока – просто посиди тут, пожалуйста.
Я бы оставила с ней и Тяпку, но мне казалось, что Тяпка с её сверхъестественным нюхом будет полезнее мне. И мы с ней вышли из Зала – как раз чуть не столкнулись с камергером.