Я пела, резала себя и почти не чувствовала боли. Уничтожала. Заклинала чёрное зло развернуть остриё на чёрное сердце, в котором зародилась ненависть. Найди, найди это чёрное сердце, вернись туда и останься там именем… и про себя перечислила пяток имён… Оттуда. Тех.
На секундочку мне стало легче дышать. Я подняла глаза – и увидела знакомого висельника. Бедолага смотрел на меня с надеждой, несчастный безумец, из которого сделали орудие ада, – и я вернула ему руку, а для верности попросила за него Господа.
Он ушёл туда, где ему быть надлежит, а я ещё пела, выжигая остатки проклятия кровью и Даром, пока не поняла, что – всё.
Что я просто сижу на полу, а рядом полусгнившая рука мертвеца и несчастный штандарт, запылённый и пропитанный гнилой кровью. Меня тошнит и качает. Я вся в крови, клешня болит нестерпимо – но порезы уже начали закрываться.
– Леди Карла, – хрипло окликнул Броук от двери, – вам нужна помощь? Позвать медиков? Мне показалось, что вы вскрыли себе вены.
– Я в порядке, – сказала я. – Пить хочу. Воды.
Мне притащили воды в кувшине. Начали искать чашку, но я отняла у них кувшин и, обливаясь, выпила почти всю воду. Дар постепенно ложился, но всё внутри ещё горело.
– Слушайте инструкции, Броук, – сказала я. – Руку надо будет похоронить на кладбище Бедных Ангелов, в братской могиле… ну, конца прошедшего лета, точнее я не скажу, да и не важно. Без памятника, только номер, кажется, семнадцать. В ней безродный самоубийца, в общем. Можете могилу не вскрывать, просто закопать руку в ней или рядом. Штандарт надо вычистить и положить в гроб государя, под цветы. Это вообще-то ничего не изменит, даже, подозреваю, наоборот… но пусть мой король улыбнётся, когда справедливость исполнится… дальше… Штарх принёс сюда вот это, он предатель и убийца. А тот, кто ему платил… он и так заплатит, без вашей помощи…
– Леди Карла, а вы? – спросил кто-то из парней Броука. – Вы что-то бледная…
– Бледная – красиво, – улыбнулась я, отъезжая в сон, как в туман. – Спать.
Кто-то подхватил меня – но я так и не поняла кто.
Я проснулась оттого, что меня осторожно потрясли за плечо.
Открыла глаза – и довольно мутно увидела милое и встревоженное лицо Вильмы.
Зажмурилась и помотала головой. Всё тело ломило, саднили порезы, а в голове будто кружились какие-то серые перья. Сил не было вообще, хотелось лежать на мягком, бездумно, не шевеля даже пальцем, молча… но просто так не стала бы меня будить моя королева.
– Чёчилось? – спросила я.
– Дорогая, нужна твоя помощь, – сказала Вильма. – Леноре худо, до такой степени худо, что лейб-медики в ужасе. И Броук сказал, что это может быть… следствие. Ты ведь сможешь понять, так это или нет? Ведь если это… откат… значит, сама Ленора как минимум заказчик?
Я вздохнула и попыталась сесть. Вышло не очень. Вильма подала мне руку, поддержала спину, я села – и увидела себя чистой, в белой сорочке. Видимо, так удивилась, что Вильма улыбнулась.
– Мы с Друзеллой тебя помыли и переодели, – сказала она. – Я побоялась звать фрейлин. Сейчас возможно всё что угодно – я уже ничего не понимаю и почти никому не верю.
– Мне бы встряхнуться, – сказала я хмуро. – Это был не такой уж и простой обряд.
Друзелла принесла кувшин с водой и таз, я умылась – стало немного легче.
– Есть ещё кое-что алхимическое, леди Карла, – сказала Друзелла. – Вам передал мессир Сейл, сказал, что это придаст вам сил.
Я задумалась, верю ли я лейб-медику покойного Гелхарда, – и в конце концов решила, что пить не буду. Сама как-нибудь очухаюсь.
Тяпка полезла обниматься – и я её обняла и потрепала, потому что Тяпка была молодец и храбрая собака. Я окончательно уверилась в мысли, что надо непременно брать её с собой при любой возможности. От собачьих нежностей мне ещё немного полегчало – и я принялась одеваться.
– Очень тяжело? – сочувственно спросила Вильма. – Стражи говорили, что это выглядело… как тяжёлый бой.
– Прямо рада, что ты не видела, – сказала я. – Они тебе сказали, что руку славы эти уроды завернули в штандарт королевского дома?
– Я тоже под ударом? – спросила Вильма на диво спокойно.
– Нет, – сказала я. – Ты Вильма Междугорская, у тебя кровной связи с домом Путеводной Звезды нет, – нагнула её голову и шепнула в ухо: – Вот будь ты впрямь беременна от Эгмонда – прилетело бы и тебе. Но так – нет. Зато под ударом Эгмонд.
– Ничего себе… – поразилась Вильма. – И ты думаешь?..
– Ничего пока не думаю, – сказала я, влезая в туфли. – Надо посмотреть, что там с Ленорой: проклятие Гелхарда отрикошетило или впрямь откат от чернокнижия… кстати, а откуда ты знаешь про откат?