— Ага, — сказала я. — Далех. Белый Пёс ассурийского… то есть ашурийского короля. Мы даже немного работали вместе.
— И как по-вашему, милое дитя, у него есть Дар? — спросил Агриэл.
Поставил меня в тупик.
— Какой, в смысле, Дар? — спросила я. — Тёмный? Некромантский Дар? Не знаю… наверное, нет… то есть… Отец Святейший, у Далеха есть какой-то Дар, это точно. Но… не знаю… это какой-то языческий южный Дар. Он нам сказал: его предки служили королям, когда ещё ад не разгорелся.
— Очень хорошо, — сказал Агриэл. — А какова природа его Дара? И возможности? Вы ведь сказали, что работали вместе с ним? Что же вы делали вместе?
— Мы… ну… — мне пришлось задуматься, чтобы это сформулировать. — Ну, нам надо было как-то пообщаться с погибшим другом, и Далех подсказал метод…
— Подсказал своим товарищам-некромантам метод, позволяющий общаться с мёртвым? — Агриэл уже откровенно улыбался. — И вы, милое дитя, предполагаете, что Дар Далеха не той же природы, что и ваш?
— Так ведь… — начала я и сама себя перебила: — Отец Святейший, но ведь мы же проклятые, а он — шаман! На нём нет клейма Тьмы, а на нас есть. Его предки служили королям, а мои… впрочем… мне страшно сказать, Отец Святейший…
— А вы, дитя моё — потомок Церла Чернокнижника, — понимающе кивнул Агриэл. — В ваших жилах течёт королевская кровь.
— Проклятая, — сказала я обречённо.
С ума можно сойти, как у них всё это устроено, думала я тем временем. Про меня всё знают. Небось у Иерарха охрана и тайная служба — не хуже королевской. Что моя жизнь! Свеча в фонаре. Я у всех на виду — и все небось болтают…
— Да, — сказал Агриэл. — Церл был и преступник, и отступник. Но в самом корне дела всё могло пойти иначе. И от Далеха вы, дитя моё, отличаетесь тем, что его народ, вернее, народы, населяющие Чёрный Юг, не впали в ту страшную ересь, которую на Севере исповедует Святой Орден.
— Я думала, Далех — язычник-язычник, — сказала я потрясённо. — Он же считает, что солнце — это божество…
— Да, — сказал Агриэл. — Нугирэк-огнепоклонники веруют во Вседержителя в образе солнечного лика. И в огонь как в тепло любви Господней. Если перевести основы веры вашего товарища Далеха на язык наших святых догм — приблизительно так и будет. Ашурийцы веруют немного иначе, но уж соплеменники Далеха — практически наши единоверцы. С одной крохотной разницей: они считают, что сияние Божьего лика не в человеческих силах узреть, поэтому у них нет образов.
— Но если это так и если Далех — впрямь некромант, и Дар у него такой же природы, как у меня, то почему же у него нет клейма? — спросила я тогда.
— Он защищён высшими силами, — сказал Агриэл грустно. — Когда-то были защищены и наши с вами далёкие предки. Тот великий церковный раскол, что разделил Святой Орден на три ветви, был не первым великим расколом. Первый произошёл за сотню лет до него — и он отделил от Святого Ордена жрецов Сумерек.
— Жрецы Сумерек?! — завопила я и тут же спохватилась, сказала вдвое тише: — С Даром? Некроманты были в Ордене?!
— Да, — сказал Агриэл. — Это давно забытая мирянами история — и к тому, чтобы её накрепко забыли, приложил руку именно Святой Орден. Сейчас сложно это себе представить, дитя моё? В те времена жрецы, наделённые тем же Даром, что и вы, отпускали уставших, отпевали умерших, освобождали несчастные заблудившиеся души, помогали покинувшим юдоль земную найти верный путь за Межой. Князья Вечности тогда, как и сейчас, были проводниками людей, потерявших судьбу, и их ещё не называли вампирами и кровопийцами.
— Неужели это возможно? — выдохнула я, чувствуя себя совсем ошалевшей. — В Ордене были не только некроманты, но и вампиры?
— Вампиры — нет, — сказал Агриэл. — Тёмные Князья всегда следовали не заветам Святого Ордена, а Сумеречному Кодексу, который, как говорит легенда, был дан первому из них Божьим вестником. Но все, кто был в Ордене, знали: дети ночи служат Предопределённости, они отмечены Господом, у них своё служение.
— Некроманты и сейчас знают, что у них своё служение, — сказала я.
— Да, это так, — кивнул Агриэл. — Но кто же теперь слушает некромантов… Святой Орден сделал всё возможное, чтобы миряне воспринимали их как слуг адских.
— А раньше слушали? — спросила я, кажется, несколько недоверчиво.
— Раньше считалось, что наставники с Даром — лучшие, — сказал Агриэл. — Потому что их вера укреплена знанием, как здание — фундаментом из твёрдого камня, а в душах их нет страха перед смертью, потому что нет для них смерти. Так писал Ясновидящий Эдарий во второй части «Откровений».