Пока я гостила у Иерарха, с Клаем общались Ольгер и Валор. Я не видела его несколько дней — и мне делалось худо, как только я вспоминала, сколько времени уже прошло с его смерти. Каково ему может быть сейчас.
Поднятый Клай. Может, и к лучшему, что в холоде, невольно приходило мне в голову.
Я не искала его взглядом, решила, что ещё не время. И вдруг увидела.
Перед ними расступились — перед ним и его другом Барном. Тяпка кинулась здороваться, молотя хвостом по всем, кто не успевал увернуться.
— Ох, Клай, как же я рада видеть вас! — воскликнула Виллемина.
А я взяла и обняла его.
С серым, заострившимся, высохшим лицом, с тёмными провалами глаз, с волосами как пакля, в новой шинели, с трудом улыбающегося губами цвета мокрого гипса.
Брата моего.
Чуть не разревелась.
Чтобы не зареветь, сказала:
— От тебя дохлым котом несёт.
— Дохлым львом, леди, — прохрипел Клай.
И слёзы всё равно потекли — как-то сами собой. Я еле их вморгнула.
— Ну так вот, — сказала я, повернувшись к Оуэру, — я его забираю, и мёртвых тоже. Будем разбираться.
И дружок убитого Холлира посмотрел на меня с отчаянной надеждой.
16
Мы расстались с Вильмой на перроне, после того как проводили раненых. Их увезли кареты медиков, — в больницу Святой Лалисы, которая теперь называлась госпиталем Святой Лалисы, — и, наверное, они заняли госпиталь целиком.
Виллемина разговаривала с легко раненными, пока носили на носилках тяжёлых, — и я тоже разговаривала… я, получается, их обнадёживала. Клай и Барн были рядом, как моя свита, — и Клай, мне кажется, вызывал у солдат смешанные чувства: смотрели они на него с восхищением, страхом, жалостью и надеждой одновременно.
А я несла какую-то чушь вроде того, что они просто не узнают Клая, когда встретятся, — потому что искусственные тела ужасно красивые, и Клай будет как старинная статуя эльфа — и это смешило солдат и самого Клая. И я обещала, что то же самое будет с теми мёртвыми, которые не ушли на лоно Господне, — и надежды во взглядах солдат прибавлялось, а Клай криво улыбался, с трудом раздвигая сухие губы, опираясь на плечо Барна, как на костыль.
И когда раненых увезли, а к перрону подогнали повозки, в которые начали грузить гробы, Вильма сказала:
— Всё, дорогая, прости. Мне надо бежать. Мне обязательно надо успеть в Штаб, там ждёт Раш: нужно хоть немного расчистить те завалы, которые устроило армейское медицинское ведомство. Ты ведь сейчас к Фогелю?
Я поцеловала её в фарфоровую щёку:
— Куда же ещё… Встретимся во Дворце, прекраснейшая государыня.
Вильма кивнула, погладила Тяпку по голове и пошла к мотору — за ней привычно потянулась свита: блистательный медик устал, ему явно хотелось домой, рюмашку и поспать, Норис был бодр, собран и анализировал обстановку.
А для нас с Клаем подогнали ещё один мотор. И около этого мотора собралась ничего такая компания духов.
Духи выглядели до того живописно, что я порадовалась слабому Дару Виллемины, не дающему их рассмотреть. Солдаты, попавшие в мясорубку войны, солдаты с растерзанными телами, в шинелях, мокрых от крови, солдаты, попавшие под струю адского пламени — головешки в форме человеческой фигуры, солдаты без рук, без лиц, без части головы… У меня душу резало от жалости и любви — к ним ко всем.
Клай с трудом подковылял к мотору, держась за плечо Барна, и окинул толпу мертвецов неодобрительным взглядом.
— Сбились в стадо… стыдно смотреть, мессиры, — просипел он негодующе. — Как сборище старых баб на базаре. Тут леди-адъютант, я уж не говорю о себе, а вам и горя мало…
Барн взглянул на него удивлённо. Клай пояснил:
— Духи. Думают, если умерли — уже можно наплевать на дисциплину.
Барн понимающе кивнул. Духи устыдились и выстроились в ряд. Я не знала, смеяться мне или плакать.
— Куда едем, леди? — спросил Клай.
— А ты и впрямь лев, — сказала я. — Как ты научился быть офицером…
— На войне быстро учишься, — сказал Клай.
— Мы — на улицу Прачек, — сказала я. — Там сейчас мастерская Фогеля. Туда повезли тела — ну и объясни духам, как туда попасть.
— А что объяснять! — махнул рукой Клай. — Слушай мою команду! — обратился он к мёртвым солдатам. — Следуйте за своими телами, там и встретимся.
Строй мертвецов распался — и они сами растворились в пространстве.
— Здорово, — сказала я с уважением.
У меня никогда не выходило так лихо общаться с призраками. В нашей команде так хорошо понимал их только Валор — и вот теперь и Клай научился.