— Лада,— выговорил я с трудом, — я же тебя люблю.
— Это правда?— голос ее был по-прежнему строгий.
— Ты сердишься?— спросил я удивленно и грустно.— Я сделал тебе неприятно?
Она молчала... Потом заплакала. Закрыла лицо руками. Сквозь пальцы раздался ее шепот:
— Боже мой. Ведь я тебя тоже люблю. Как ты не видишь этого, Саша?
Она припала к моей груди.
Я прижал ее к себе. Слова ее кружили голову, проникали в сердце. Полыхающий огонь охватил меня. Паше дыхание перемешалось. На свете существовала она одна. Она была центром вселенной, весь мир кружился вокруг нее. Удары моего сердца раздавались в комнате, в "поселке, в мире. Я готов был умереть за нее. Лицо Лады горело. Пышные волосы щекотали щеки. Мягкие губы были беспомощны.
Потом она выгнулась всем телом и спрыгнула на пол.
— Саша, уходи! Поздно.
— Лада?
— Уходи!.. Ах, как я замерзла!
Она включила электроплитку и протянула над ней руки. Я видел, что Лада дрожит.
Все кончилось. Пожара не было. Полыхающий в душе огонь погас. Как в насмешку, в темноте светила лишь красная спираль плитки. Я вздохнул; почувствовал себя маленьким и бессильным.
Усталыми старческими шагами подошел к вешалке. Вялым движением снял шинель. Она была тяжела, как земной шар. Я стоял спиной к Ладе.
Потом я услышал, как она пересекает комнату.
— Саша,— сказала она и положила руки мне на плечи. Щеками я ощутил их жар.— Саша,— повторила она,— почему ты уходишь? Разве я для того приехала, чтобы нам жить на разных квартирах?
Глаза ее сияли.
Ничего не кончилось. Все только началось!
— Ты мой...— прошептала она судорожно, вытягиваясь на носки.— Навсегда мой...
Как сразу изменился мир! Минуты помчались бешеной чередой.
С этого дня мне стало все нипочем.
Наутро я с улыбкой выслушал поток ругани из уст Хохлова. Упершись кулаками в стол, наклонившись ко мне, он кричал:
— Самоуправством занимаешься? Палки в колеса молодым кадрам суешь? Боишься, как бы замена тебе не выросла? Кто тебе разрешил Ашанину из квартиры выселять?
Я хотел сказать: «Ничего себе квартира — техкабинет»,— но смолчал. Молчание и улыбка, видимо, совсем вывели Хохлова из себя. Он кричал, брызгая слюной.
А через несколько дней я понял, что он решил вести со мной борьбу всеми способами. Узнав, что я отправил порожняк под погрузку, он отменил мое распоряжение. В результате шестьдесят человек остались без дела.
Когда мне об этом доложила девушка-диспетчер, я сказал:
— Звони в трест.
Она с опаской глядела на стенку, отделяющую Фроськину комнату от диспетчерской, и делала мне знаки. Я понял — там был Хохлов.
Я побежал к себе домой, чтобы позвонить оттуда. Впереди меня, по направлению к конторе, шла группа людей. Незнакомых, нездешних. И вдруг в высоком мужчине в полувоенной форме я узнал Вересова! Рядом с ним шагал управляющий трестом. Остальных, кроме Дьякова, я, пожалуй, не знал.
Я бросился вдогонку.
— А, Снежков,— обрадовался управляющий, протягивая мне руку.— Никуда не уезжайте, скоро будет совещание.
Я не успел пожать руки, как увидел среди приехавших Калиновского.
— Игорь Владимирович, как я рад вас видеть!— воскликнул я.
Потом спохватился:
— Вы идете в контору? Хохлова там нет.
— А где он?— спросил Вересов.
— Вы можете сейчас застать его в самом разгаре работы,— не отказал я себе в возможности прокатиться на счет Хохлова.— Он занимается в техкабинете...
Вересов наклонился к Калиновскому и объяснил:
— Хохлов отобрал у Снежкова техкабинет под квартиру... молодых кадров. Я думаю, есть смысл посмотреть? Пошли!
Он шагал уверенно, широкоплечий, крупный, запустив руки в глубокие карманы защитного френча.
Приноравливаясь с трудом к его шагу, я сказал управляющему:
— Я только что пошел домой, чтобы позвонить в трест, что торф сегодня не поступит по вине Хохлова.
— Домой?— вскинул брови Вересов, на ходу косясь на меня.
— Да. Из диспетчерской звонить было нельзя. Там дощатая стенка. А когда говоришь с городом, приходится кричать.
Всей толпой мы ввалились в диспетчерскую. Было так тесно, что стояли вплотную друг к другу.
Вересов приложил палец к губам и, показав глазами на Фроськину дверь, шепотом попросил диспетчера вызвать Хохлова по телефону.
— Только тихо,— добавил он.— Чтоб не слышал. Скажите ему, что будет говорить секретарь обкома.
Девушка понимающе кивнула в ответ.