Минет день девятый,
Вас я буду ждать;
При лучах заката
Свидимся опять.
Как придешь обратно,
Крикни, Эгле, мне.
Зов тысячекратно
Прозвучит на дне.
Жив я — белоглавой
Выплеснет волна.
А погиб — кровавой
Подползет она».
И клянутся дети,
И клянется мать:
Никому на свете
Тайны не узнать!
Возвращение на родину
Вот оно, раздолье!
Не охватит взгляд.
Будто ждало поле
Эгле и ребят.
Распевают пташки,
Вьются мотыльки,
Дети рвут ромашки
И плетут венки.
Зыблется от ветра
Золотая рожь.
Росы нынче щедры,
Сенокос хорош.
Все-то детям ново!
Эгле у ворот
Рыбака седого
Сердцем узнает.
Детства мир беспечный
Видит пред собой,
Дорог бесконечно
Уголок любой.
«Батюшка мой милый!» —
«Доченька моя!»
Будет все, как было,
Вместе вся семья!..
О лихой разлуке
Плакать недосуг, —
Маленькие внуки
Прыгают вокруг.
С моря прибежали
Братья-рыбаки,
Сестры побросали
Кросна, челноки.
К ним со всей деревни
Собрался народ,
И волны напевней
Эгле речь ведет,
Как жила без горя
Средь морских зыбей,
Волны синя моря —
Сестры-братья ей.
А родные тут же,
Словно не со зла:
«Почему ты мужа
К нам не привела?
Да скажи сначала,
Как зовется змей?..»
Эгле замолчала,
Словно речь не к ней.
«Здесь живи, Эглуже,
Здесь твой отчий дом». —
«Нет, вернусь я к мужу,
Мы домой уйдем.
На девятый день я
Быть должна назад».
Братья в возмущеньи
Слушать не хотят.
«Ты три дня, три ночи
Средь семьи своей,
А сказать не хочешь,
Как зовется змей!»
Девять братьев снова
Ей чинят допрос,
А сестра — ни слова,
Очи полны слез.
Братьев злость-досада
Точит, словно ржа:
Разузнать им надо,
Как зовут ужа.
«На Иван Купала
Ночью в лес пойдем,
Ведьмы, чай, немало
Знают обо всем!»
Предательство
День ромашки. Пенье
Вдаль летит с реки.
Дети в свежем сене
Куклам вьют венки.
Папоротник в чаще
Ночью расцветет,
Огонек дрожащий
Всех с пути собьет.
Черный ад сегодня
Соберется тут.
Духи преисподней
Игры заведут.
Из глуши еловой,
Смутно озарен,
Девятиголовый
Выползет дракон.
Не пробраться пешим,
Конный не пройдет
В глушь, где ведьмы с лешим
Водят хоровод.
Дикие напевы
Навевают страх…
То лесные девы
С чашами в руках.
Исчерна-кровавый,
Чуть дымится яд.
Не вином — отравой
Угостить хотят.
Чашу ту пригубишь,
Прикоснешься к ней —
Душу здесь загубишь
До скончанья дней.
Оборотнем, воя,
Прянешь в лес глухой,
В страхе все живое
Слышит горький вой.
Много здесь от века
Чудищ и чудес.
Впрямь для человека
Ночью страшен лес.
Где ж цветок светящий?
Поманил — и нет.
Только филин в чаще
Ухает вослед…
Братья Эгле, злобу
Затаив при ней,
Ополночь в чащобу
Завели детей.
Старшего сначала
Мучат без конца,
Чтобы отвечал он,
Как зовут отца.
«Как его всегда-то
Мать зовет? Ответь!
Что молчишь, проклятый?
Кнут при нас и плеть!