— В суде? Перед самим сэром Эдмундом? Быть может, я болен, милорд, но не сошел с ума.
— Чего ты боишься?
Он покачал головой, и я сказал:
— Мы можем защитить тебя.
— Милорд, мне не выйти из Уэлса живым.
— Значит… ты не можешь помочь мне.
— Я могу рассказать вам, где найти мощи Артура. Могу помочь найти его кости.
— Сомневаюсь, мастер Бенлоу.
— Клянусь.
— Можешь клясться, чем пожелаешь.
Я разочарованно развернулся, и Бенлоу снова исчез в полумраке.
Впереди нас показались другие путники, и, когда мы почти поравнялись с ними, Дадли притормозил лошадь.
— Как собираешься действовать?
Битый час я размышлял над этим и не видел просвета.
— Хотелось бы посмотреть, кто будет выступать свидетелем. Понять, как можно их уличить во лжи. Кто, например, дает показания о костях, найденных в саду? Кто, в отсутствие Мэтью Борроу, выступит в качестве врача и даст описание увечий, причиненных Мартину Литгоу?
— Если бы тебя формально признали ее защитником, ты обо всем бы узнал, — ответил Дадли. — Но если она прилюдно откажется от твоей защиты? Ты об этом подумал? Если заявит, что ты ей не нужен?
— Будет защищаться сама? Запрещено. Она может только представить свидетелей.
— А если не отыщется ни одного свидетеля… в смысле, даже если она согласится на твою помощь, как ты построишь защиту?
— Кажется, я уже достаточно знаю, чтобы уличить во лжи их свидетелей.
— Перед кем? Чтобы это сработало, тебе нужен беспристрастный судья, который прислушается к тебе. И беспристрастные присяжные заседатели.
— Это помогло бы.
Дадли натянул шляпу.
— Если не ошибаюсь, это Кэрью сказал: здесь не Лондон.
До Уэлса оставалось миль шесть. Говорили, что он совсем не похож на Гластонбери — свой кафедральный собор и обнесенный рвом дом епископа.
Когда город показался вдали, уже совсем рассвело. Или рассвело ровно настолько, насколько могло в такой хмурый день. Дадли остановил лошадь на краю мокрых полей, примерно в полумиле от города.
— По словам Кэрью, суд занимает половину дома перед рынком. Во второй половине помещается шерстяной склад.
— По крайней мере, там верно расставлены приоритеты.
— Да. Эмм… Джон… раз в нашем распоряжении имеется немного времени для разговора, я…
— Хочешь узнать, где кости Артура?
— За ними мы сюда и приехали.
— Верно.
Нас окружала плоская равнина, голая, сырая земля, разрезанная канавами холодной воды. Мы спешились у обочины дороги, и я изложил выводы трех, может быть, четырех часов упорной работы.
— Они где-то в центре земного зодиака. Вчера ты предположил, что центром является дьявольский холм. Я не согласился с тобой — и оказался прав. Позднее я понял, насколько может быть важно установить, где находится центр круга. И поставил перед собою задачу разобраться с этим с помощью добытых нами карт.
— И что?
— Насколько можно судить, центр находится рядом или в самом селении Бутли. В котором ты, кажется, имел большой успех. На карте Леланда обозначен лесок. Нарисовано нечто вроде черепа.
— Дальше.
— Центр небесного зодиака — северная звезда. Ось, на которой вращается великое колесо. Место большого космического значения. Лежит в созвездии Ursa Minor.
Я обернулся на топот копыт. Двое всадников приближались к нам, и еще больше ехало следом за ними. Вроде, провожатые всадников и повозки.
— Малая Медведица, — задумался Дадли.
— Именно.
— И?
Заметив нас, всадники замедлили движение. И я узнал среди них седовласого головореза с переломанными зубами, который руководил арестом Нел Борроу и избиением ее отца, а позже рассуждал втрактире на тему повешения. Он ехал прямо на нас, и я быстро повернулся к Дадли.
— Как по-валлийски будет «медведь»?
— Откуда мне знать?
— Артур, — ответил я. — По-валлийски значит «медведь».
— Боже.
— Теперь понимаешь?
— В самом центре своего Круглого стола?
— Возможно.
— Какого черта…
— С дороги, — крикнул нам кривозубый.
Дадли шагнул вперед.
— Я вижу здесь только обочину, милейший.
Кривозубый свесился с лошади, будто собираясь ударить Дадли в лицо.
— Тогда не путайся под ногами.
Я заметил, что Дадли напрягся, правая рука привычно потянулась к левому бедру, где обычно находился эфес клинка. Но кривозубый уже повернул лошадь и ускакал вперед, уводя за собой колонну всадников. Их было около дюжины — впереди, позади и по бокам повозки. На телеге лежала фигура, словно разбитая статуя.