– Будем надеяться. А теперь голос… в принципе, здесь нам повезло, он у тебя и так достаточно низкий. Если б я тебя не знал, то подумал бы, что ты пыхтишь, как паровоз, вместе с Вильгельмой. Эй! – Получив кулаком по плечу, он отскочил. – Не стоит так воспринимать объективную критику.
– Ладно. Дальше что?
– Старайся говорить ровно, без высоких нот, которые проскакивают, когда ты чем-то восхищена. В общем, ни на секунду не забывай, что ты парень. Кстати… Ты придумала себе имя?
Адель нервно сглотнула.
Неужели она действительно собралась сделать это? Стать Адским Джентльменом, на самом деле будучи леди? Безумие!
– Айзек, – сказала она, протягивая брату аккуратную руку с длинными тонкими пальцами и короткими ногтями.
– Я ожидал чего-то худшего. – Яго взял ее ладонь. – А ты сильная. Крепко сжимаешь.
Адель криво улыбнулась.
– И лучше бы ты об этом не забывал.
Яго драматично закатил глаза.
– Вроде все. – Он еще раз смерил сестру взглядом. – Можем идти.
Покосившись на входную дверь, Адель заколебалась. В памяти всплыли слова Вильгельмы. Кто знал, блефовала старая ведьма или нет? Ведь в Шу она была личностью известной. Если она разведает о планах Адель, то в Клуб ей точно не попасть.
Но если все удастся и их примут, то они просто исчезнут. Они никому ничего не скажут, а поскольку родных, которые могли бы волноваться, у Адель и Яго не было, то и искать их никто не будет.
– Что такое? Ты передумала? – со слабой надеждой спросил брат.
– Ты спускайся по лестнице, а я вылезу через окно на задний двор. Встретимся за углом в начале Пепельного сада.
– Ничего не хочешь объяснить?
– Ну-у-у… в общем, Вильгельма хочет нажиться на моей статье о Тишине. Несколько дней назад она мне угрожала. Мол, если я не обеспечу ей достойную старость в благодарность за ее невероятную доброту и эту конуру, то нам придется несладко.
Яго озадаченно потер затылок.
– Ах, вот в чем дело. А я-то думал, почему ты не появляешься в редакции.
– Мог бы просто спросить, – сухо сказала Адель, вспомнив его бойкот.
– Да… Но я же извинился…
– Ладно, проехали. Встретимся у сада. – Адель направилась в сторону крохотной ванной.
Старое окно поддалось не сразу. Пришлось повозиться, чтобы сдвинуть ржавую щеколду. Перебравшись на скошенный козырек, Адель быстро добралась до стены, оплетенной лозами многолетнего дикого винограда. К счастью, их квартирка находилась на втором этаже, так что спуск не составлял особой проблемы. Окно, через которое выбралась Адель, выходило на старый заброшенный дворик, окруженный тремя домами. Окна соседних зданий были намертво заколочены досками, поэтому никто не мог ее увидеть. Одним словом, пока ей неслыханно везло.
Схватившись за туго переплетенные ветви, Адель начала медленно спускаться. Виноград натужно поскрипывал, но выдерживал. На первом этаже когда-то находилась бакалейная лавка, в которой Адель работала в свое время. Теперь магазин был закрыт, помещение заброшено, и за продуктами приходилось таскаться на рынок Трех дорог.
Ступив на землю, она осмотрелась, поправила пиджак и, натянув на глаза шляпу, направилась к тесному проходу между домами. Выйдя на безлюдную улицу, провонявшую нечистотами, она остановилась, чтобы поглядеть по сторонам. Вдоль дороги тянулись ряды старых домов, окруженные поросшими сорняками газонами. Желтые листья на деревьях грелись в лучах теплого осеннего солнца, добавляя этой унылой улице красок.
Зная, что в подобном виде здесь лучше не разгуливать, Адель поспешила к оговоренному месту встречи. Опустив голову, она ускорила шаг и довольно быстро оказалась на соседней улице – в противоположность пустынному гетто, где жили брат и сестра, шумной и многолюдной. Это была одна из центральных улиц, ведущая к рынку. Озабоченные своими делами горожане проходили мимо, не обращая на Адель никакого внимания. Громыхая колесами, по стоптанной мостовой прокатилась грязная карета. Бравая гнедая лошадка быстро несла ее в сторону Сумеречного квартала. Эта карета принадлежала местному врачу, который, скорее всего, спешил на вызов.
В толпе легко затеряться, если не стоять на месте, и Адель сразу же направилась вверх по улице.
Когда-то Пепельный сад назывался Зимним. Но люди Инквизитора, разыскивая повстанцев, сожгли его дотла. Теперь за перекошенной металлической оградой раскинулась призрачная поляна, окруженная обгоревшими деревьями, которые тянули к небу обугленные ветки, словно моля о пощаде. Прошло уже четыре года, а толстый слой пепла никуда не исчез, укрывая пожухлую траву серым одеялом. Местные жители не стали расчищать пожарище, превратив его в своеобразный памятник, чтобы все понимали, что случится с теми, кто осмелится восстать против власти Инкарнатов.