— Извините. — Она была разочарована, потому что думала, что он сразу узнает ее. Она шагнула вперед, и он пристально посмотрел на нее. Он был в очках, за которыми его глаза, и без того большие, казались огромными. У него были темно-коричневые, почти черные, веки.
— Я вас не знаю, — сказал он. — Но ваше лицо мне знакомо.
— Наверное, вы видели меня на фотографии. — Наступило одно из решающих мгновений путешествия, и она чувствовала, что эта встреча будет так же важна и для него.
Он смотрел мимо нее, словно смущаясь, и качал головой.
— Не припомню.
— Мы не знакомы, — проговорила она. — Я Стелла Уорвик. — Она ждала. Настало одно из тех мгновений, которые, как она думала, сулят счастье. Она все еще принадлежала Дэвиду Уорвику, и в этом было какое-то горькое наслаждение. В конце концов, он выбрал ее, и на ней тоже лежала печать его личности.
Человек отнесся к ее словам недоверчиво.
— Вы не можете быть его женой! — сказал он.
— Я его жена, — рассеяла его сомнения Стелла.
Он смотрел на нее, но едва на лице его начало появляться какое-то выражение, оно снова застыло. Он резко повернулся спиной. Стелла так удивилась, что не знала, как вести себя дальше.
Через минуту он опять повернулся к ней.
— Что вы здесь делаете?
— Я приехала увидеться с вами.
Он отмел ее слова, взмахнув рукой, державшей отвертку.
— Сюда, в эту страну?
Стелла чувствовала: что-то не так.
— А куда еще мне податься? — сказала она. — Здесь мой дом.
— Вы никогда здесь не были.
— У меня нет другого дома, — проговорила она. — Мой отец умер, и дом продали. Куда же мне было ехать? Все его друзья были здесь. Здесь он жил и работал.
— Да, — пробормотал он, — это так. — Но он не смотрел на нее, раздраженно окидывая взглядом комнату. — Вы австралийка, да? — спросил он. — Ведь должны же быть у вас в Австралии друзья?
Стеллу обидел его вопрос, и она едко ответила:
— У меня нет друзей.
Он снова посмотрел в сторону. С его губ сорвались тихие слова. Ей показалось, что он сказал: «О боже!»
Теперь ее голос звучал жестко, ей не хотелось раскрывать ему действительные причины своего приезда.
— Мне было не к кому и некуда идти, мне ничего не оставалось, как приехать сюда. И вы говорите, что мне здесь не место. И как же мне быть?
— Но уж здесь, — хрипло ответил он, — вам точно нельзя оставаться.
Вдруг его поведение начало представать перед ней в ином свете. Невольно она придвинулась ближе к нему, но потом одернула себя.
— Почему?
— Это неподходящее место, — неопределенно проговорил он.
— Оно проклято? — спросила Стелла. Прошло всего четыре года с тех пор, как она вышла из монастыря, куда ее отдали на воспитание, — она не была католичкой, но ее отец считал, что монастырское воспитание лучше всего подходит девочке, которая, как он надеялся, со временем превратится в нежное, смиренное и «женственное» создание. Все последние четыре года она почти полностью посвятила уходу за отцом и учебе на курсах секретарей. У нее не было ни времени, ни возможности составить полное впечатление о том, что такое зло. Зло, полагала она, это черта, которая отражается на лицах людей с дурной репутацией. Она свято верила в родительскую любовь и великодушие друзей.
— Не то чтобы, — сказал он. — Но если что и случится здесь, то только с вами.
Она снова шагнула вперед, глаза ее сверкали.
— Вы думаете? Мне было опасно приезжать сюда?
Он посмотрел на ее юное, разгоряченное лицо.
— Да, опасно и глупо.
— О господи! Но вы ведь поможете мне, правда? Мне нужна ваша помощь.
— Где вы остановились?
— В доме моего мужа.
— Вы сошли с ума! Что, ради всего святого, вы задумали?
Она понизила голос до шепота.
— Я ищу человека по имени Джоб. Вам известно, где он?
Он резко вскинул руку с отверткой.
— Я не стану помогать вам. Я ни в чем не могу вам помочь. Я не хочу иметь с вами ничего общего.
Она отвернулась. То, что он был другом ее мужа, вселяло надежду на помощь, но теперь на нее нахлынула ярость. Она ненавидела его, потому что он отказался ей помочь и еще по одной, более страшной причине. Она видела теперь в нем еще одно препятствие. Она хотела бы больше никогда не встречаться с ним. Забыть его лицо и все его слова, но, прежде чем уйти, ей хотелось больно уколоть его.
— Я считала вас его другом. Мне сказали, что я могу рассчитывать на вашу помощь. Но я вижу, вы боитесь быть впутанным в это дело и не хотите утруждать себя.
Он нахмурился.
— Я никогда не был другом вашего мужа, — проговорил он, — и я уверен, что он никогда не считал меня своим другом. Я начинаю подозревать, что вас ввели в заблуждение.