— О чем? — резко спросил он.
— Он знал, что его собираются убить, и написал об этом моему отцу. Возможно, даже назвал имя убийцы.
Найал изменился в лице. Он поджал губы, взгляд утратил мягкость.
В душе Стеллы вновь вспыхнула надежда. Теперь-то он поможет мне, решила она.
— Что вы имеете в виду? Вы видели это письмо?
— Только часть.
— Ваш отец сказал вам, что в нем?
— Нет, — ответила она, — он не мог мне сказать.
Целых три недели Стелла не получала писем от мужа. Последний раз он написал ей за день до отъезда в Эолу и предупредил, что некоторое время от него может не быть никаких известий. Почтальон, как и все почтальоны провинциальных городов, проявлял пылкий интерес к доставляемой им корреспонденции и редко воздерживался от высказываний о верности мужей и прелестях разлуки. Его так беспокоило отсутствие писем, что Стелле пришлось рассказать ему о поездке мужа. Однажды утром, около десяти часов, она вернулась из магазина, что в конце улицы, и встретила почтальона, завершающего свой объезд. Он только что постучал в двери соседнего дома. Увидев Стеллу, слез с велосипеда и с улыбкой сообщил:
— Он вернулся, миссис Уорвик.
— Мне письмо?
— Не вам, вашему отцу.
Стелла бегом поднялась по лестнице. Оправившись после болезни, по утрам отец сидел в комнате в восточном крыле дома, куда заглядывало утреннее солнце. Она распахнула дверь.
— Ты прочитал письмо, папа? Как он? Он вернулся?
Кресло отца было повернуто высокой спинкой к двери. В камине горел огонь, потому что, хотя на дворе была весна и со сливовых деревьев за окном уже начали осыпаться цветки, стоял холод, а к утру даже подмораживало. Комната была залита солнечными лучами, но тишина насторожила Стеллу. Языки пламени в утреннем свете казались тусклыми.
— Папа.
Его рука пошевелилась и вяло упала с подлокотника кресла. Стелла вошла в комнату и остановилась перед отцом. Она подумала было, что он спит, но он смотрел в огонь. Сначала Стелла не обратила внимания на сероватый оттенок его кожи и ввалившиеся щеки. Она взглянула на столик возле кресла, где лежал конверт с зеленой маркой авиапочты, надписанный знакомым почерком. Но конверт был пуст.
— Папа, Дэвид… — Она посмотрела на отца. Его глаза были устремлены на огонь. Позабыв о письме, она увидела затаенный страх на его лице. Ей почудилось, что взгляд его будет вечно прикован к камину.
— Папа, что случилось?
— Мне нехорошо.
Она в отчаянии посмотрела по сторонам, чувствуя растерянность и страх.
— Что я могу сделать?
Не отрывая глаз от огня, он поднял руку. Стелла наклонилась к нему, и пальцы отца погладили ее по лицу, неуверенно, словно пальчики грудного ребенка.
— Это ты, Стелла?
Он не поворачивал головы.
— Моя бедная девочка, — проговорил он. — Ты осталась одна. Убийство! Убийство! — Из глаз его потекли слезы, а пальцы впились в локон ее волос и рванули голову дочери вниз.
Стелла пыталась освободиться, но пальцы сжались намертво. В этот последний, отчаянный порыв он вложил все свои силы. И, когда она резко отдернула голову, рука его все еще продолжала сжимать вырванные волосы.
Телефон стоял на подоконнике рядом с камином. Отец сидел, глядя на огонь широко открытыми, немигающими глазами; рука его, сжимающая волосы, Медленно сползла на колено. Рот вытянулся в тонкую искривленную линию. Одна половина его лица подергивалась, а другая застыла в пугающей неподвижности. Стелла не могла смотреть на него. Челюсть его отвисла, и губы вновь сомкнулись, на этот раз навсегда.
VI
Тревор Найал подошел к окну и сквозь открытые жалюзи уставился на ослепительный солнечный свет. Стелла ждала.
— Мне известно все о золоте, об Эоле, о Джобе. В письмах он мне все рассказал. И как Джоб угрожал ему…
— Угрожал ему! — Найал обернулся.
— Он говорил, что Дэвид стоит у него на пути, что он доберется до золота несмотря ни на что…
— Дэвиду не следовало посвящать вас в это. Дело не подлежало огласке. Если все государственные служащие будут доверяться своим женам!..
Она сжалась под его укоризненным взглядом.
— Я знаю. Он просил меня никому об этом не рассказывать. Но я должна найти Джоба. Как вы не понимаете? Это он убил Дэвида. Другого объяснения нет. Наверное, он пришел к нему, когда тот вернулся. Дэвид был напуган и написал моему отцу… — Взволнованный голос ее окреп. — Я должна найти Джоба! — Ее охватил трепет — такое случается, когда говоришь о любимом человеке.
— Пожалуйста, — предупредил он, — говорите потише.