Поморщилась. Звучало не очень.
-Да не знала я, что это важно.
Лада фыркнула:
-А еще Ягой называется.
-Ну, - развела руки, - уж как есть.
-Теперь-то мне с Киром ничего не светит.
Мой брови полезли вверх.
-Тебе сколько лет?
-Женился бы он на Ганне, настрогали бы парочку наследников, а там бы и я подросла. Все знают, что Кощеевы и верность – как Луна и Земля. Даже Заряна и та, не смогла к себе привязать… ой…
Я вросла в тропинку, как вкопанная.
-Э-э… - протянула неуверенно, всматриваясь в лицо Лады. Та старательно отводила взгляд. –Хочешь сказать, Заряна… жена Кощеева? Константина Сергеевича?
Во рту пересохло, а по спине прошел холодок ледышкой отзываясь в сердце.
-Она мама Кирилла?
Лада виновато кивнула:
-И дернул же черт… все моя несдержанность, просила же болтать!
Зажмурилась, судорожно сжимая лямку рюкзака. Все события дня и вечера, разговор наш… комната. Комната Кира! Мама… Это что выходит, МОЯ мама любовница при живой жене?! Боже, а Кир знает?! А если не знает, а потом узнает… А Заряна? А мама? Она знает о жене? Зачем старший Кощеев меня сюда отправил?!
-Твою мать! – прошептала я.
-Яда, пожалуйста, - взмолилась вдруг Лада, - не говори никому! Пожалуйста! Тебе не надо было это знать, по крайней мере сейчас!
-Что именно? - убито переспросила Горыневу.
-Ну, про Кощеевых.
-А у вас так принято, да? – горько усмехнулась. – Недоговаривать, юлить, обманывать. Выдавать полуправду, запутывать. Смешно вам, когда над человечками измываетесь? Дураками выставляете? Играете нами… мы же не куклы, в самом деле. У нас… болеть может!
-Яда я…
Тяжело вздохнув, покачала головой.
-Все нормально, Лада. Даже хорошо, что так получилось. Спасибо.
-Яда…
-Нет, правда. Я не скажу никому, не волнуйся. Иди, дальше я сама.
Не став ждать, уйдет ли Горынева или нет, развернулась к маячевшему вдали деревянному указателю.
Тупо шагая по тропе, бездумно осматривала окрестности. Куда иду? Зачем иду? Кому это надо? Хотелось завыть белугой, но ком в горле не позволял.
Что-то темное и злое ворочалось внутри, нарастало, сворачиваясь комом.
Взглянув на небо, зло проворчала:
-Ну что ж ты тужишься и никак не разродишься?! Давай!
В ответ небо разорвало тихой молнией, злорадством откликаясь в душе.
-Давай уже, слабачка, - прошептала зло, подначивая саму себя. – Нет в тебе знаний, идиотка. Сила кровная есть, а знаний нет. Даже грозу и ту вызвать не можешь! И здесь поиздевались, отобрали причитающееся с детства.
А что бы поменялось, будь сила у меня с рождения? Была бы такой же, как и все навьи? Двуличной, злой, обещающей и предающей.
«Бабушка ведь не такая, - шептал тихий голосок, глухо придавленный злобой. – Откуда ты знаешь? Ты ее вообще знаешь?!»
Мне хотелось бури, урагана, взрыва. Хотелось крушить, ломать, орать, беситься от бессильной по сути своей ярости. Она жрала душу, охватывая зубастыми клыками куски побольше.
Глава 13
КирРастерев виски, вылез на свет Белобожий. Свет, это образно, конечно. Темень, будто до глубокой ночи сидел у болотников. Под водой время иначе течет, как сама вода, никогда не знаешь, сколько пробыл там. Когда течение бурное, вперёд забегает, а когда штиль полный - тянется.
По моим ощущениям, в болоте мы провели часа три-четыре. Пришлось, стиснув зубы и Федьку терпеть, и все рассказы хозяйки выслушать. Была идея плюнуть на все это да свалить по своим делам, но злющий хозяин болот может столько крови попортить, что потом хоть фильтруй.
Когда-то я думал, что приму цепи и сразу все меня зауважают в Навьем, станут бояться, как отца. Не учел только, что тому цепи перепали, когда уже за тридцать перевалило, даже я уже родился. На меня же отец их сразу спихнул после магического становления. Вот тогда и стало ясно, что одной силы для содержания леса в страхе и порядке мало. Нужно этой силой ещё и управлять. Первое время пытался брать пример с отца, но понимания границ не имелось, так что борщил от души. Даже вызывали один раз на судилище, объяснили популярно, что наместник Чернобога не беззаконие с божественным благословением, что каждому воздастся по деяниям его. Даже тут, в Навьем. И с меня, если нужно, тоже спросят. Тогда и осознал, что творить, что хочу, сворачивая неугодных бараний рог не выйдет. Приходится вечно оглядываться на закон. И держать себя в руках. Как умею.
Хм, тучами затянуло так плотно, что даже не сразу стало ясно: не ночь пожаловала, а буря. Все кругом ощущалось напряжённым, взведенным до предела.
Не знал бы, что Яга старуха давно, решил бы, что ПМС, - выругавшись подумал я, когда на голову рухнул водопад с неба. Как с ушата окатили. Мотая головой как пёс бездомный, вместо зонта прикрылся магией, так же высушил ботинки и шмотки прямо на ходу и, не рискуя больше порталам доверять, пошел к матери пешком.
***
–Ма, Ядвига у тебя? Стажерка моя, - с порога, не здороваясь, ворвался в дом, занеся за собой запах озона и мшистого перегноя.С лесом творилось что-то странное. Его штормило в прямом смысле. За то время, что я шел к дому погода сменилась пять раз. Я считал. Ниоткуда всплывающее солнце, мгновенно исчезало за тучами, чтобы взорваться молнией. Потом все стихало, так же внезапно и лес опять накрывало тишиной и светом.
–Утром ушла, два дня назад как, - покачав головой, матушка привычно мягко улыбнулась.
–Как два дня?! - это я нормально у болотника простоловался?! Вот тварь зелёная! –Куда ушла?!
— Куда надо было ей. А тебе не скажу, пока не приведешь себя в порядок.
–Ма, давай потом, а? Это дело не терпит, правда. Вот сию минуту надо!
Мать склонила голову набок, изучая меня, как каждый раз, когда думала, что вру ей.
–Не надо тебе скорее, сынок. Хоть сейчас послушайся мать, - голос ее казался усталым и обреченным.Пришлось смириться с очередной задержкой. Что бы не говорили, что у Кощеевых сердца нету, есть оно у нас. И даже сейчас, когда голова забита мыслями о Яде, не смог материнской тоске противиться.– Иди переоденься, а вещи постираем. Спускайся потом, отвару тебе налью. Или ты голодный? - Заметив во мне перемену, мать улыбнулась тепло и мягко.
От одной перспективы ещё поесть замутило.
–Нет-нет, мам, я только травяным погреюсь, и побегу, - сбрасывая на ходу вещи, наткнулся на застывшую сестрицу Горынева.
–Лада, ты уже тут? С приездом, - не обращая внимания на ее оторопь, прошел мимо, уже будучи босиком и в одних штанах, мокрую майку держал в руках.
–Кир… - только и выдавила обычно бойкая девчонка.На нее-то что нашло? Вот где никогда не нужно слов клещами тянуть.
-Ну не черт же рогатый, - хмыкнул в ответ, уже пройдя мимо и оставив змейку позади.
–А это уже как получится, - наконец придя в себя, язвительно, как обычно, заметила Горынева.
–Не понял, - повернувшись, резко прошел к девчонке. – Говори раз начала.
Все последнее время какие-то смелые очень. Надоело сил нету! Злоба тьмой затопила белок. Лада вскрикнула, выдирая руку.
–Это, говорю, зависит от того, кого Яда в волчьем селе встретит. - Испуганный тон отозвался в сознании новой волной злобы.
Кого встретит, значит. В волчьем селе? Только обещание, данное матери удержало от желания вот прям так, полугодым в это самое село отправиться. Это она там уже сутки выходит? С волками. Скулы набились сталью. Злость, виной которой была Яда, выплеснулась на ту, что оказалась ближе. Никто за язык не тянул. Сила проворней потекла по рукам, но я держался, не пускал давить Горыневу. Только проучить хотел, не покалечить..
–Не порол тебя Свет, смотрю. Может мне воспитанием твоим заняться? - в глазах Лады отразился ужас. Боится.
Правильно боишься, девочка.
Осознанно сестре Светки я зла не причиню, но если сорвёт с катушек, скошу без разбору. Лада понимала это прекрасно и пользовалась. Думала, ее не коснется. Теперь вот увидела и осознала, наконец. Не спасет ничто, если довести. Я опасней ее брата и многих в этом лесу. Сам себя временами боюсь.Страх в ее глазах только позабавил. Дурочка малолетняя.