Волков изогнул бровь, продолжая всматриваться в меня задумчивым взглядом.
–Человечка? Ты за которой из баб пришел, Кир? Или гарем собираешь? - пальцы сами собой сжались на совиной голове. Клюв треснул. Олег перевел взгляд на испорченную игрушку, тяжело втянул грудью воздух.
–Ты же знаешь законы, Волков…
-Не хуже тебя знаю! В своем праве я или тебе стояком мозги отключило? Так передерни, раз бабы не дают. Поразбежались, видать, не от хорошей жизни, - Олег оскалился, облокотившись мускулистыми от многочасовых тренировок руками о край столешницы, продолжил, – закон не нарушен, Кощей. Так что либо ты в этом доме как гость и соблюдаешь приличия, либо вали к чертям в свои "Кости". И без тебя не спокойно, как на пороховой бочке.
– Кто из ваших увел Красовскую?
-Никто. Ее в лесу нашли, без сознания. Спасли, можешь не благодарить, - отвернувшись, младший Волков прошел к окну, задернул занавеси.
Крепкий, сбитый. Мы часто по юности дурачились, мерялись, у кого больше. Олег был сильнее, я рос более ловким. Мама его очень любила, почему-то больше, чем Серёгу. Казалось бы уравновешенный, рассудительный альфа в глазах матери - мечта, а не друг для сына, но нет.
– Я должен поверить?
–Мне лично ты давно ничего не должен, - Олег смотрел насмешливо, сложив на груди руки, упёрся задницей в подоконник. – Ваш долг оплачен сполна.
Грохнул стул. Олег не пошевелился, только брови вскинул. Играя желваками, я поднял упавший стул и снова сел, подтянув чашку, чтобы занять руки и не съездить по роже Волкову.
-Я ведь найду.
Вместо ответа волколак издевательски щедро выписал в воздухе приглашающий жест.
-Никто не прячет ее, Кощей. И вторую, кстати, тоже.
-Где она?
-Которая?
Не выдержав с дребезжащим цокотом опустил чашку на столешницу. Медленно отодвинул стул, упёршись ногами в деревянные полы. Противно заскрипели ножки.
–Ты заигрался.
–Заигрался ты, Кир, - обстановку, буквально трещавшую напряжением разрядила хлопнувшая дверь.
–Олег? Я привез бухло к празднику, надо выгрузить, - Серый замер, увидев меня, изменился в лице. Плечи натянулись, скулы заострились.
–А вот и долгожданные гости, - с сарказмом, кисло протянул альфа, но руку для приветствия подал.
-Значит, не твои увели, да? Точно не волки? - пожав протянутую ладонь прищурился, припомнив твердые заверения Серого, что его люди к похищению не причастны.
-Мои не при чем. Нашли на тропе. Лучше было там и оставить? - старший держался с меньшим гонором, но смотрел в глаза ровно, не пряча взгляда.
-Мог бы сообщить.
-Знал, что ты все равно торопишься и сам скоро явишься, - хмыкнул Серёга и глаза его подсветило иронией. Колкой и болезненной настолько, что хотелось схватить за чуб и лоб ему размозжить об стену. Как же бесит, что мои личные дела обсасывают в подробностях всем Навьим. Нашли бесплатный цирк.
-Да пошел ты, - сжал кулаки. Вспомнил материнские напутствия и выдохнул. Нести разруху у меня всегда хорошо выходило, но в этот раз нужно пряником.
С пряниками вечная беда. Не мое это - сладкую вату в уши запихивать.
–Где Яда?
-Человечка тебе уже не нужна?
Я знал доподлинно, что силой теперь Красовскую не забрать. Так что тут только договариваться, а кто лучше подружки убедит в верном решении? Нужно найти Ядвигу и пусть обработает эту болонку размалеванную. Небось заскучала уж по своим айфонам. Пора и честь знать…
Кому ты врешь сейчас, Кир?
Пронзительный золотисто-медовый взгляд Сереги молча задавал тот же вопрос.
–В срубе Настасьи, - наконец, бросил он коротко, признав очевидное: все равно ж найду. Лучше так, чем буду злющий, как черт, сносить все к Чернобогу.
Не прощаясь, даже больше не посмотрев на волков, вышел из их дома, точно зная, куда идти. А ноги как приросли. Твою мать.
Допустим, приду я сейчас, она меня впустит, что вряд ли, учитывая все обстоятельства. Значит, придется опять напролом. Под дверью топтаться, как бедный родственник точно не стану. Выходит, поругаемся с порога буквально.
Ну, заткну ей рот наиболее приятным и надежным способом. Она, конечно, сдастся, как, бывало, каждый раз. И что?
Боги, внизу живота стянуло спазмом от этих мыслей. Ясно что.
Ну а потом?
Потом, все равно придется разговаривать… Не уверен, что выйдет у нас что-то дельное, потому что Яда черта с два признает неправоту: ну какого хера было идти в лес? Допустим, чтобы мне насолить, доказать, что сама справится, без меня. Хорошо, ну сходила, но надо ж уметь вовремя остановиться! Поквакала с лягушкой о девчачьем и шла бы назад в “Кости”. Зачем вечно пытаться доказать, что у тебя яйца есть? Хватит того, что они есть у меня. Лишних не требуется. Неужели настолько не верит в меня? Вечно перечит, делает наперекор тому, что говорю. И потом же меня обвиняет в неуважении к собственному мнению… Уступил ей с рекламой проклятой, проглотил болонку эту и праздник забугорный.
И все равно кругом не угодил!
Да, меня жутко бесило, что Ядвига не признавала моей силы и не желала ей подчиняться. Другим я мог простить, потому что хер на них ложил. Будет надо размажу в труху и дело с концом, но она… Она! Убил бы, как бесит это своеволие! Согласилась бы в тот вечер, что моя и не было бы всего этого. До противного горько, что даже девчонка и та вечно поперек что-то говорит!
Может, прав отец и надо как он? Всех к ногтю и держать в страхе…
Но я не хочу! Не хочу, чтобы меня боялись до икоты. И ещё меньше, чтоб подчинялись только потому, что я сильней магически. Что это за жизнь тогда? Как пускаешь в ход силу, так сразу лишаешься кого-то. Сначала Олег с Серёгой, теперь вот Слава. Кто останется подле меня через пять, десять лет? Кто есть у отца?
Все ненавидят его лютой ненавистью, даже родные дети.
Да будь проклята такая жизнь!
Яда… Вот что ей, твою мать надо? Чтобы я что сделал? Мало ей подтверждения чувств?
Уложил обе ладони на шею, зло разворошил волосы на затылке. Не помогло. Все так же хотелось ее прибить. И поцеловать. И вообще просто хотелось! А разговаривать не очень.
Не мастер я разговаривать, но знал же, сука, что у стажерки все наоборот. Ей, Чернобогом могу поклясться, сначала подавай поговорить.
Боги, за что вы их такими изобрели, чтоб нам хуже жилось или что?!
Стою, как дурак вкопанный. Волки, небось из окна потешаются. Как будто сами лучше живут.
Сделал несколько шагов, вздохнул медленно и ровно.
Приду, вежливо поздороваюсь и спрошу, какого хера она тут сидит?! Нашла подругу? Так все, вали обратно.
Нет, так не спрошу. Хочется, но спрашивать тоже надо вежливо. Как с инвесторами, только как будто это мне от них очень что-то надо и других я не найду до второго пришествия Богов.
Ненавижу баб. Все беды в жизни от них одних. И все приятное, сука, тоже без них никак!
А если она осталась здесь не из-за подруги? Вернее, не только из-за болонки крашенной? Если я сейчас приду, а там волк под боком? Да я ж его на шкуру сниму! И там же под ноги ей постелю. Может, этого она ждет? Как в древние времена? Жертв и подношений?
Нет, она не такая. Сладкая, светлая девочка… тёплая и такая манящая. Податливое тело и дрожащие губы, глухие, голодные стоны тоже помню, сука.
И эта ласковая девочка впустила в себя тьму… а я люблю в ней этот свет!
Твою мать! Люблю?!
Где здесь кнопка “Вернуть как было”? Мне надо. Назад. В прошлое. Я не хочу никого любить! Мама вон любила. Счастлива, хоть вой. Горыныч старший тоже. Да и младший не лучше.
Нет.
«Какая, мать вашу, любовь, ты чего, дурак?!» А ноги все равно несут к Настасьиному срубу.
Серый специально, конечно, устроил Ядвигу под присмотром, чтобы не обидел никто. Знает, чья она. Зараза, все просек.
«Бля, всем все ясно, одной Ядвиге мало доказательств! Да надо мной уже все Навье обхохатывается. Сказ о том, как Кощей влип по самые яйца».