Выбрать главу

И как сорвало предохранитель внутри. Руки тут же легли на талию, пальцы сжались так сильно, что стажерка вздрогнула. Прости, девочка, не рассчитал. Изголодался.

Моя. Ясно тебе? И только посмей еще хоть раз сбежать, Ядвига. Я тебя в башню заточу. Как принцессу от дракона. Как хорошо, что дракон в “Костях” остался. Хватило ума не ослушаться приказа.

От нее дурманяще пахнет лесом, свежестью озера и, почему-то, ягодами. Как будто она больше не городская девочка в уродливой кофте, а местная. Наша. Моя. Как будто лес принял ее. А она приняла лес. И меня тоже. Ты готова принять меня вот таким, Яда? Палачом, несдержанным рабом тьмы? Будешь счастлива с таким? Будешь моим светом? Да я скорее языком подавлюсь, чем спрошу открыто! Мне не нужно любовий этих. Страхов, нервов. Только проклятие снять.

Кому я вру, боги. Тебя мне нужно. И ничего больше в этой проклятой жизни!

Рывком поднимаясь, ловлю губы. Сколько я этого ждал! Во сне снилось, наяву покоя не давало. Моя. От кого угодно отличу. Знаешь, что не купился на мавки уловку? Сразу почувствовал, что не ты. Какие тебе еще доказательства надо? Помереть за тебя? Об этом вы, дурехи, мечтаете? Прости, не могу. Бессмертный я.

Какие губы у тебя сладкие. Нет, не уходи! Подожди! Куда ты?

Разорвав толчком рук сладкий дурман, она делает шаг назад. Не пущу! Ты что опять удумала? Вглядываюсь в глаза. Ну что не так, Ядвига? Это месть твоя, да?

Дрожит, едва шепчет несмелое, растерянное “пусти”. Куда пустить? С ума сошла?! Я тебя больше никуда не пущу. Прими и смирись!

Чувствую, как тело обмякло в руках.

– Яда! Что с тобой? Ты слышишь меня?, - Дышит, ресницы дрожат. Что с ней? Поднимаю на руки, несу в спальню. Да уж, не так я собирался сюда попасть сегодня.

Бережно уложив на постель, всматриваюсь в бледное лицо. Магическое истощение? Не похоже… Может, эта дуреха не ела ничего? Убью. Что за дурость голодом себя морить ради каких-то там эталонов?

Присев на край кровати, медленно веду пальцами по щеке. Теплая…

-Яда… - что же ты, девочка. Нужно сходить за местной травницей, но оставить ее одну не могу. Черт! Давно не чувствовал себя таким беспомощным. Я ж в целительстве ни лешего не смыслю. И в женских обмороках тоже. Может у нее это… женские недомогания? ДА ЧТО С ТОБОЙ?!

Встал, ворошу волосы, меряю, как зверь дикий шагами комнату, не отрывая взгляда. Сбегал на кухню за водой. Поднес стакан к губам. Пара капель скатились по шее. А толку ноль. Как я дожил вообще до таких лет, а что делать с женщиной без сознания не знаю?

Знамо как, мне когда было дело до них бездыханных вообще? Теперь вот, оказывается есть. Пренеприятное чувство. Врагу не пожелаешь.

Легонько постучал по щеке. Не помогло.

-Яда, да очнись же ты! - нет, все-таки придется оставить ее и идти за травницей. Поднялся с корточек, повернулся к выходу. Снова обернулся. Душа не на месте. Все заледенело внутри. Вот оно, оказывается, как бывает.

–Кир?- замер, проморгался, кинулся назад к кровати, всматриваясь в лицо.

-Что с тобой? Что случилось? - скажи уже хоть что-то. Объясни, пока не сбрендил вконец. Всю душу ты мне вымотала! Лучше б не встречал тебя никогда. Слава богам, что встретил.

Глава 19

Яда

Называется, почувствуй себя самым больным человеком в мире! Никогда бы не подумала, что доберман созовет сюда половину волчьего поселения! Я говорила, что все в порядке, но Кощеев настаивал, что падать в обморок ни с чего - максимально далеко от нормальности.

Возглавлял всех, почему-то подсмеивающийся, Сева. За ним в просторной, но сейчас кажущейся совсем крохотной, спальне разместились три травницы, заламывающая руки Машка, какой-то потерянный Волков старший и злющий младший.

-Не завидую твоей жене, Кощей, - хохотнул Всеволод, — это же надо, половину деревни на ноги поднял! Что же будет, когда мадам Кощеева на сносях будет?

-Остроумие смотрю, из всех щелей так и лезет! - фыркнул Кир в ответ. - Ты бы что дельного сказал!

-Так тебе уже пять человек подтвердили: нет ни влияния магического, ни истощения, ни отравления.

-Так мы пошли? - с насмешкой выдал Волков. - Казнить никого не будем?

Поджав губы, чтобы не улыбнуться, с сочувствием глянула на Кирилла.

"Чудно, непривычно и надо бы все как следует обдумать".

Оно, конечно, надо, если бы глупое сердце с замиранием не ухало в груди, тоскливо сжимаясь при каждом брошенном на него взгляде! И все еще потряхивает всю, но ни за что не признаюсь. В голове не укладывается, что это Кощеев. Мой Кир, нервничает из-за меня. Нет, вернее, в то, что из-за меня может нервничать – очень даже поверю и сама лично видела! Но в таком ракурсе? Серьезно, где доберман, а где такие жесты: переживание, забота, внимание, любовь?

«Бли-ин, опять я начинаю копаться в себе, в нем и пытаюсь анализировать! Стоп!»

Собственный обморок не стал для меня каким-то событием из ряда вон. Последняя неделя, даже две, были слишком стрессовыми, полными не просто осознаний и принятий, а реально стремными вещами!Один только Птиц в оранжевой рубахе чего стоит. А тут еще и навья, черная суть. Ни за что не признаюсь, насколько притягательна тьма. Как она зовет и манит, обещает…

-Яде рекомендуется постельный режим, - Сева развернулся ко мне заговорщицки подмигнув, - минимум переживаний и стресса.

-Ты же только что сказал, что повода для волнения нет, - мрачно выдал Кир.

-Обсудим без посторонних, - кивнул волк и все, облегченно выдохнув, посыпались на выход. Когда в доме остались только мы, Сева добавил: -Сейчас нет, а завтра может. Твоя задача откормить, обогреть, отходить.

-Отходить хворостиной я как раз могу, - проворчал доберман, но привычной угрозы в голосе не было.

Шелудиво почесав затылок, волк подытожил:

-Ребят, правда, на данный момент не вижу ничего. Единственное, у Яды сейчас нестабильна связь с лесом и был прорыв её тёмной стороны, показала свою черную сторону Яга таки. Вот это, на самом деле, повод для беспокойства. Возможно и причина обморока. Отлежись сегодня, - теплая ладонь Севы накрыла мою, мягко сжимая, а я уставилась на Кира, который разве что зубами не заскрежетал. - А завтра можешь и озеро ему показать.

-Вы к Живуну ходили?! - рыкнул доберман. - Вдвоём?

Волк закатил глаза к потолку, тяжело вздохнул, вставая:

-Знаешь, когда у Хухликов брачный период, к камышовому гнезду запрещено подходить минимум неделю! Вот ты, вроде бы и не Хухлик, Кирилл, а повадки те же.

-На тебя посмотрел бы, - буркнул Кощеев, при этом явно оживившись, выпроваживая направившегося к выходу Севу. - Дадут Боги, ещё увижу. Тоже поржем, всем Навьим.

-Приму любой выбор зверя, - хмыкнул Всеволод. - До завтра, Кир. Загляну к вам к обеду.

- Бывай, - звук запираемой двери громыхнул как будто на весь дом.

"Сцапал, таки, в свои лапы".

Закрыв глаза, слушаю, как Кощеев ходит по дому, деловито гремит посудой.

-Вот, держи.

В мою ладонь ложится теплый стакан с травяным сбором, а сверху поддерживает рука Кира. Открыв глаза всматриваюсь в него и не могу собрать разбежавшиеся мурашами мысли.

-Пей, аккуратно, - помогает поднять подушку, чтобы я села. Улыбается как-то жутко. – Постарался охладить, но все равно может быть еще горячим.