— Что насчет меня? — спросил он. — На кого похож?
Остановилась, демонстративно оценивая.
— Хм-м, дай-ка подумать, — постучала пальцем по подбородку. — Пожалуй, ты — лабрадор.
Он замер, а затем вновь расхохотался:
— Почему?
Пожала плечами. Мы продолжили путь. Коридор был до странности длинным и извилистым.
— Ты вечно смеешься, точно лабрадор, — у них всегда улыбка на морде, такой же отличный собеседник, как и пёс — компаньон, с тобой весело, а ещё, — немного замялась, потому как не хотелось ошибиться в последствии, — у тебя светлые, добрые глаза.
Тим поперхнулся даже:
— У меня? — переспросил удивленно.
— Да. Ты хороший.
— А ты забавная, отрава.
— Смотрю, идея с прозвищами пришлась по душе? Приобщился?
— Классная тема, — он согласно кивнул, указав рукой на левый рукав коридора. — Нам сюда. Вот, выбираю поточнее, то ли кураре, то ли белладонной прозвать?
Хмыкнула:
— Я не ядовитая, просто… колючая, иногда.
— Будешь колючкой!
В этот раз коридор вёл словно бы не в помещение, а огибал его.
— Мне к бару, вообще-то, — напомнила провожатому.
— Так мы его и пройдём, хотя там сейчас пусто совсем. Купальские игры начались, уверен, уже и «Коршуна» начали.
— Игры?
— Ох и колючка, — он почесал затылок, — странная, непонятная белладонна, которой удалось пройти в навью дверь и передвигаться тропами, но о ритуалах ничего не ведаешь.
— Всё, что ты сказал сейчас, для меня полная тарабарщина, — охотно подтвердила.
— Ну а в Кощеево каким ветром занесло?
— Родилась здесь, если ты о Могилёв-Кощееве. Мама декретный отпуск провела с бабулей, — отчего-то пустилась в туманные пояснения. — Потом, конечно, назад, в столицу вернулись. Здесь у меня бабушка так и живёт. Совпало, что практика от универа началась, а мы сюда решили вернуться. Универ дал добро на дистанционное обучение.
— Практика, значит, — задумчиво повторил Тим. — И кто направил?
— Константин Сергеевич.
— Отец Кощеева? — у Тимофея глаза сделались как два блюдца, а брови, если бы могли, устроились на затылке. — А с ним какие у тебя дела?
— Да не у меня, — сознаваться, что мама крутит шашни с местным богатеем не очень хотелось, как и в том, что в элитный клуб попала по протекции. Но, предпочитала говорить правду. Из песни, так сказать, слов не выкинешь. — Хороший знакомый мамы, вот… предложил помочь, а я не собиралась отказываться от подобной возможности.
— О как… — странно, но почему-то задорная улыбка сошла с его лица. — Хозяину «Костей» не говорила, какими судьбами занесло на наш погост?
— Он знает, что рекомендации от его отца. А что?
— Да нет, — вновь улыбка во весь рот, — будет о-очень любопытно.
Вдали послышались голоса, смех, музыка.
— Так и знал, — прислушиваясь, подытожил Тим, — уже начали коршуна.
— О, Тимоха! — голос сбоку оторвал нас от беседы.
— Здоров, Хмель. — Мой новый знакомец пожал приземистому парню руку. — Чего еще не в зале?
— Да вот, вывеску не могу сам подвесить. Поможешь?
Тимофей замялся, нетерпеливо бросая взгляд в сторону, где слышался веселый шум:
— Ай, — махнул рукой, — давай, только быстро! Пойдём, — Тим указал куда-то в сторону, где, мне казалось, еще минуту назад была сплошная стена.
Парень, которого Тимофей назвал Хмелем уже стоял на лестнице, придерживала вывеску с надписью «Кровь». Судя по дверям и разрисованным кирпичным стенам, это была лаунж зона стилизованная под вампирский нуар. Тимофей, будучи более высоким, просто встал с другой стороны плаката, придерживая его за угол.
— Немного левее, если хочешь ровно! — подсказала я.
— Спасибо! — ответил Хмель и сдвинул вывеску левее. — Будет еще одно слово.
Бросив взгляд на чёрный диван, заметила продолжение надписи. «Свежая».
— Свежая кровь? Зловеще!
— Да? — обрадовался парень. — А я боялся, что на магазинную вывеску смахивает, всё равно что «Свежие булочки» или «Свежее молоко».
— Ну, это же не магазин, а кровь не еда, — заметила я. — Так что очень антуражненько.
Парни быстро переглянулись. В глазах Хмеля скользнул вопрос и недоумение.
— Ну, бывай, — отчего-то заторопился Тим. Схватил меня под руку, таща на выход. — Вечерком загляну, а сейчас мы пойдем.
— Ох и сложно тебе будет, колючка. Ты же как тот младенец, честное слово! Ничегошеньки не понимаешь. И как старший Кощеев допустил тебя в бар?! Это, в твоем случае, даже опасно.
— А моя стажировка и не в баре должна быть. Я пиар менеджер.
— Как же здесь очутилась?