— Ну я же не суюсь, куда не просят! Делаю только то, на что получила разрешение Лиходеева. Хотя он странный немного… Они все какие-то странные, Сирик! Разговаривают намекая на что-то, какие-то вечно недомолвки, двойной смысл, неуместная загадочность… я устала страшно. Уже и самой везде не то, что есть на самом деле кажется.
— Бедная моя отравушка, — пожалела подруга. — Две недели еще продержаться и будешь свободна!
Я грустно улыбнулась.
«Уехать. Домой».
От одной мысли, что раньше придавала сил и ускорения, сейчас становилось тошно. Будто сам город, бабушкин дом, «Кости» начали врастать глубоко внутрь, откликаться эмоциями, теплом.
«Дурдом!»
— Когда ты приедешь? — жалобно заныла я.
— Ну смотри, помнишь ту блогершу, о которой я говорила?
— Не очень.
— Ну та, что на Купалу приезжала. С миллионной аудиторией, Мария Красовская. Вспомнила?
— Что-то припоминаю. И?
— Так вот, нормальная девчонка оказалась! Славная. Мы пару раз вместе тусили.
— Рада за тебя. — буркнула, чествуя банальную ревность к подруге.
— Я ей рассказала о «Костях», фоточки показала. О! Ты действительно права, в сети информации как кот наплакал! Крутая резиденция, а на чем выплывают не знаю! Сейчас все в сети, а у них в этом полный провал!
— Вот и я говорю! — живо поддакнула.
— Угу, — продолжала Сири. — Так вот, она согласна приехать и дать рекламу!
— Да ладно-о? — поднялась с кровати, не веря в свое счастье. — И сколько хочет за рекламный пост?
— Ничего, — хихикнула подруга. — Ну, почти ничего.
— Это уже ближе к правде. Они разбалованные у нас. Просто так никогда ничего не прорекламят. И? Что хочет она?
— Бесплатное проживание и показать закулисье.
Внутри заворочался протест.
«Нет, Кощеев точно не одобрит. Ладно, если блогершу еще потерпит… или не говорить ему, что она именно медийная личность? Приехала себе девушка и нормально. Зачем ставить всех в известность, что именно блогерша? Зато потом, точно похвалит, когда народ в усадьбу повалит».
— Сири, ну, допустим, бесплатное проживание устроить попробую. А вот в остальном не уверена, что дадут добро…
— Ну, Яда, ты же понимаешь, она не будет облизывать «Кости» только с позитивной стороны. Ей в любом случае надо что-то остренькое и скандальное. Чтобы был крутой инфоповод. А это реально словить только за закрытыми дверьми!
— Не знаю-ю, — протянула в сомнении.
Внутренний голос чуть ли не вопил, что нельзя этого делать. А вот стервозная часть меня вновь взбунтовалась. Почему, собственно, нельзя? Пиарщик я или кто? Моя практика именно в том и состоит, чтобы привлечь больше клиентов и расширить аудиторию. Блогерша-миллионник идеальный инструмент для расширения!
«Решено! Но все равно, сперва спрошу Тимофея»
— Ну ладно.
Серафима довольно закричала.
Эй, эй! — попыталась остановить подругу, — это еще не точно. Я Тимом поговорю завтра. Потом перезвоню и…
— Поняла, поняла, — затараторила Сири. — В любом случае, жди меня к обеду. Такую вечеринку я точно не пропущу. Да и любопытно посмотреть на твой тестостероновый сад.
Поморщилась.
«Конечно, Кощеев, Горынев и Тим были очень даже ничего. У каждого своя изюминка и харизма».
Но характер! Не сахар точно. Если Тимофей был достаточно пластичен и с ним было легко, то те два… «цветочка» никому в букет не пожелаю.
«Лжешь. Сама себе причем».
— Так, ладно, — мрачно выдала в трубку. — Жду тебя одну точно, при любых раскладах. А вот с Красовской точный ответ дам завтра. Идет?
— Оке-ей! До завтра! Целую, крошка!
Попрощавшись с Сири задумчиво уставилась в окно. Кажется, дождь собирается.
Глава 8.4
Вчерашний дождь перешел в ливень, затем вообще началась гроза и знойную жару сменила влажная прохлада.
Я любила такие дни, на меня снисходило странное умиротворение. Крытая веранда, что была так любовно и продуманно обставлена бабушкой с самого детства была одним из любимых мест в доме, а сейчас располагала на медитативный лад.
В детстве ба рассказывала, великий Перун, повелевая тучами и небесными водами поит землю живительным дождем. И я тогда представляла внушительного размера дяденьку, по моим скромным представлениям, чем-то смахивающего то и на отца диснеевской Русалочки, то ли на Деда Мороза выкручивающего тучи, как бабуля мокрое белье после стирки. И ведь верила, что так оно и есть. А когда гремел гром, это Перун спотыкался о стоящие алюминиевые ведра, в которые складывал тучи. И ведь верила же!