Ближе к вечеру коридор стал более оживленным, откуда-то выплыла румяная пышечка, пахнущая сдобой и сжалившись надо мной, угостила вкуснейшим какао с булочками. Затем, на меня с любопытством, словно я невиданная зверушка, прибегали посмотреть горничные. В коридор у хозяйского кабинета заглядывали ещё, но, что удивительно не в поисках его Кощеева, а поглазеть на меня.
“Неужели здесь так редко бывают посетители?”
Одним словом, я замечала всех, кто пытался пройти мимо, или маячил где-то у входа, но, как появился сам хозяин — не заметила. Вот, в один миг его нет, а — бац, и уже есть.
“Чудно.”
Его вид вызывал не меньшее изумление! И я правда, честно-честно, старалась не пялиться!
А было на что, между нами девочками! Внушительный агрегат призывно топорщил штаны и модные, обтягивающие труселя. Видела такие в журнале, чья-то последняя коллекция, то ли “Луилинджери” то ли “МевинКляйн”. Когда работаешь пиарщиком, в таких вещах надо разбираться! Костюм и рубашка были так же, выше всяких похвал, а пахло от него… м-м вкусно. Лёгкий запах дорогого табака и алкоголя совершенно не перебивал аромат элитного парфюма — древесно-фужерного с мускусными нотками. Я натурально принюхалась, жадно вдыхая едва уловимые лавандовые оттенки, которые моментально окутали коридор приятной горной прохладой. Цветочный букет завершался амбровыми и сандаловыми всплесками, сладкой терпкостью ветивера, а также пронзительным вступлением белого кедра и дубового мха, одним словом, мой любимый “Эгоист” (прим. автора: главный герой пользуется парфюмом от Шанель) во всей своей красе, хотя мне так и не удалось ощутить "ноту сердца”. Было что-то еще в этом коктейле, что-то, что уловить не удалось, возможно, именно её.
Не знаю, что с ним произошло и при каких обстоятельствах Кощеев очутился в коридоре, но весь его образ, даже при столь пикантных обстоятельствах, говорил об опасности.
“Хищник… если сравнивать с собаками, — проскользнула шальная мысль, — он был бы доберманом”.
Я беззастенчиво на него пялилась, а он не спеша приводил себя в порядок и всё бы хорошо, я даже понадеялась, что мне озвучат причину опоздания, извиняться, но, этот…парнокопытный выдал то, что ни один мужчина не посмел бы сказать девушке, тем более незнакомке!
“Козёл он, а не собака! Что ж, три минуты, так три минуты”.
Потрясая, перед самым его носом бизнес-планом в дешёвой пластиковой папке, озвучила:
— А я к вам стажироваться, по рекомендации дражайшего Константина Сергеевича. Планирую расширять горизонты и возбудить…хм…в смысле увеличить…я хочу сказать, привлечь более обширную аудиторию к посещению "Костей"… вот.
Кирилл
— Что прости? — звучало, как какой-то очередной развод от Змея. Только этому идиоту с его абсолютно диким чувством юмора могло прийти в голову подсунуть другу вот ЭТО. Стажироваться, ничего себе! Это кем? Девочкой для снятия напряжения что ли?
“Вовремя конечно, но простите, не в моем вкусе”, — стоило вернуть Славе его подарочек и пусть сам вот это вот всё: и горизонты себе расширяет, и возбуждается.
Девка напротив вообще, никак, не могла, даже в одном ряду, стоять со словом возбуждать. Разве что в контексте возбуждения уголовного дела по вопросу непредумышленного убийства. Потому как если б я не был тем, кем являлся, то от одного вида её несуразной внешности и мысли о теоретической необходимости с ней спать, двинул бы кони.
“Столько, простите, даже я не выпью. Пусть по всеобщей теории некрасивых женщин не бывает”, — где-то там, на задворках сознания, опять же голосом старого друга, проскользнула мысль, что возможно, если снять с нее всё вот это, а на голову накинуть платочек, то после пятой чарки крепленой медовухи, и с большой голодухи, прокатит. Но, проверять как-то не хотелось, пусть в целом бабу, вот прямо сейчас, хотелось отчаянно. Потому отделаться от непредставившейся, между прочим, практикантки необходимо побыстрей.
Мысленно перебирая, кого из горничных наклонить, чтобы избавиться от ноющей тяжести в штанах, я развернулся, открывая магический замок на двери кабинета, прошел внутрь, даже не проверяя, последует ли чудо мохнатое следом, эта точно пойдет. Остановился у стола, почувствовав, как в спину уткнулась папка с внушительной стопкой бумаг. Бесстрастно взял из расписанных, как оконные наличники рук папку и небрежно бросил на стол, даже не оборачиваясь, чтобы убедиться, попал ли. Не в мусорку и ладно.