— И мой ужас помог?
Гетен пожал плечами, ощущая себя виновато и победоносно.
— Да?
Она была готова порвать его. Но вместо этого поцеловала, прижавшись к нему, и сказала:
— Больше никогда, маг.
Он сжал ее крепче.
— Никогда, воительница.
Армия Телеянска отступила к берегу, растерянные из-за хаоса и освобождения их императора из порабощения. Армия Налвики была на коленях. Таксин вел своих солдат по рядам, они связывали руки и забирали оружие.
Гетен увидел поле боя, поле смерти. Корни, некоторые были толщиной с его пояс, обвивали палатки и телеги. Мертвые солдаты лежали на земле, их доспехи были алыми и раздавленными.
Он медленно встал, поднял ладони, направил пальцы леса отступить. Корни пропали, земля дрожала, гул набирал силу. Жуткий треск разбил воздух. Гетен и все вокруг него смотрели в шоке, как цитадель Ранит рушилась, окна разбивались, темные башни пропадали в облаке серой пыли.
Крушение прекратилось, земля утихла. Гетен медленно выдохнул и пробормотал:
— Проклятье.
— Что случилось? — спросила Галина.
— Корни леса тянутся на мили, и они пробили трещины в фундаменте холма. Эти корни сильнее, чем камень, и они связывали холм, — он вздохнул. — Уничтожая нарушителей, я пожертвовал фундаментом Ранита. Пришлось рискнуть.
— О, Гетен, — она коснулась его щеки. — Мне жаль.
Он пожал плечами.
— Отстроюсь.
Юджин кивнул.
— Как и все мы.
Локшин медленно встал с помощью своих слуг и сказал:
— Телеянск поможет, — он окинул взглядом поле и холм. — Мы пришли восстановить порядок. Мы не уйдем, пока не поможем Кворегне достичь этого.
ТРИДЦАТЬ ДВА
— Переименован в Совет Кворегны, — сказал Илькер. Он шел с Галиной и Гетеном по западному залу Древьи Линны. Голоса шептались у стен, отражались от потолка. Высокие двери тронного зала были широко открыты, приглашая на коронацию первой королевы Налвики.
Знаменитое северное сияние озаряло небо, лилово-зеленое на горизонте. Краски мерцали в больших окнах зала и отражались в белом мраморе пола и зеркалах стен, серебряных прожилках в дереве и хрустальных люстрах. Это звали тут хорошим знаком. Галина надеялась, что люди были правы. Танцующее сияние в последний раз видели в ночь, когда Валдрам Бурсук убил свою семью, всех, кроме принцессы Фэдерики Жанны Бурсук.
Длинный бирюзовый ковер сменил красный. Он вел гостей от дверей тронного зала с железными петлями к белому Трону черепов Налвики. Новый трон королевы был из белой березы с подушкой, сочетающейся с бирюзовой дорожкой. Спинка напоминала рога оленя. Галина посчитала это подходящим выбором, уважением перед древним оленем Налвики, который величаво позировал на знаменах королевства и стоял над водосточными трубами замка. Новый мраморный олень украшал стены и сады замка, символы силы, благородства и мира.
Трон с черепами был пятном на величии Оленя Налвики, но разве Галина могла перечить королям-воинам Налвики? Она подавила улыбку. Она-то им перечила.
Ладонь Илькера лежала на ее руке, она вела слепого брата на коронацию кузины.
— Мы пригласили Айестру и Скорвалу на Совет, — продолжил он.
— Потому и название изменили, — сказал Гетен. Он разглядывал интересные коридоры, каждых слуг, лордов и леди. Он не верил, что выжившие королевичи Налвики примут юную королеву вежливо.
Галина не разделяла его паранойю. Жители Налвики устали от войны. Они хотели, чтобы их королева процветала, вернула Налвике роскошь Первого правления и принесла мир. У них были тревоги серьезнее, чем девушка на троне. Простые жители были разорены, поля были затоптаны. Голод бил по животам масс, скоро затронет и классы выше. Им нужно было работать с их королевой, чтобы успокоить жителей и найти способ прокормить и укрыть всех зимой. Никто не мог сейчас начинать гражданскую войну. Королева Фэдерика была символом перемен, и всем было выгодно, чтобы ее правление стало изменением к лучшему.
Оставались крикуны. Сотни еще терзали Кворегну, многие были в Налвике. Даже перед тем, как корону опустили на ее голову, Фэдерика собрала отряды охотников, чтобы найти и уничтожить монстров. Она смело отбросила страхи богатых жителей, что вооруженные жители начнут восстание.
— Их долгое время заставляли биться не за то дело, — ответила она. — Пусть защищают свои семьи и дома. Пусть защищают свои деревни и свое королевство. Дайте им контроль, и они дадут нам верность. Мы должны вернуть их доверие.
Галина согласилась. И она не упустила влияние Юджина на слова и взгляды девочки. Он был верным выбором для регента. Он служил Кхаре правдой, заслужил право влиять на северное королевство. Не все хотели, чтобы у правой руки королевы Налвики сидел урсинумец, но Галина надавила, спорила, что остальная Кворегна имела право влиять на то, кто говорил на ухо королеве, и как формировалась ее политика. Налвику слишком долго игнорировали, и это привело к катастрофам.